Активный отдых Сервер активного отдыха
Навигация
·Рейтинг сайтов

·Главная
·Форум
·Клуб
·Корпоративный отдых
·Активный отдых
·Детский туризм

горы
·походы Крым
·походы Украина
·альпинизм
·горные лыжи
·горные походы
·скалолазание
·сноуборд
·треккинг, походы

вода
·байдарки
·виндсерфинг
·дайвинг
·катамаранинг
·каякинг
·рафтинг
·яхтинг

земля
·велотуризм
·дальние страны
·геокэшинг
·диггерство
·конный туризм
·лыжный туризм
·пешие путешествия
·собачьи упряжки
·спелеология

город
·гимнастика
·ролики
·скейтбординг
·фитнес

научно-познавательный туризм
·археология
·зеленый туризм
·история
·эзотерика
·экологический туризм
·этнографический туризм

охота и рыбалка
·охота
·рыбалка

достопримечательности
·необычное
·Карпаты
·Крым

·Польша
·Украина
·Чехия

полезное
·снаряжение
·школа выживания
·дикорастущие растения
·кладовая природы
·советы туристу
·кухня, питание
·медицина
·библиотека туриста

фотогалерея
·фото природы
·фотообои зима
·фотографии гор
·фото цветов
·фото животных
·фото лошади
·фото дельфинов

страны мира
·погода в разных странах
·флаги стран мира
·валюты стран мира
·столицы стран мира
·языки разных стран
·климат стран мира

разное
·пассажирские перевозки
·байдарки Харьков
·прогноз погоды Украина
·каталог ссылок
·байдарки Украина
·архив новостей
·фотогалерея
·достопримечательности
·написать администратору
·опросы
·рекомендовать нас

·поиск по новостям
·карта сайта

Поход на Байкал
"Клуб Активного Отдыха" организует пеший поход
по Байкалу, хребет Хамар-Дабан

Сроки проведения
июль 2010

Программа похода
Обсуждение на форуме

Активный отдых, туризм, поход Крым, пассажирские перевозки

Услуги выездного тира в Харькове, стрельба из лука и арбалета

Отчеты

Водный поход по рекам Кереть – Святуха – Суна (Карелия) (Терешкина И.)


Кереть, команда:

 

Гармоза – катамаран «Витязь»

Федор Блюхер – командир команды

Ольга Блюхер

Анастасия Блюхер

Сергей Поездник (Киев)

Сергей Гурко

Ирина Терешкина – автор дневника (irina@idf.ru)

Водный поход по рекам Кереть – Святуха – Суна (Карелия) (Терешкина И.)

Предисловие

 

Поход обещал быть интересным и непростым. Так сложились обстоятельства, что часть команды получила отпуска на три недели, другая часть – на две, а третья – и вовсе на неделю, то есть с самого начала поход задумывался трехэтапным. Но самое замечательное было в том, что мы не только побывали в четырех разных местах за один отпуск (включая Белое море), но и познакомились с новыми людьми, и это знакомство получило дальнейшее развитие. А дело было так.

 

На первый этап – Кереть – экипаж никак не складывался. Было четверо, которые шли железно: Блюхеры в полном составе (Федор, Ольга и Настенка) и я, и все бы хорошо, кроме одного – на трех женщин (даже таких боевых, как мы) приходился один мужчина. Потом к нам присоединился Гурка, но до последнего момента было непонятно, сможет он вырваться с работы или нет. По телефону Федор мне сказал: «Да ничего, мать, все будет нормально, даже если Гурка не сможет пойти; мы с тобой как гребанем!..». Я, конечно, готова была как гребануть, но все равно было понятно, что Федьке придется тяжко с нами тремя.

 

За четыре дня до отъезда отчаявшаяся Ольга (мужа-то жалко!) дала по Интернету объявление, что, мол, некая группа, состоящая преимущественно из женщин, приглашает для совместного путешествия одинокого мужчину и имеет при этом самые честные намерения – пройти Кереть, а, может быть, и еще какую-нибудь реку в Карелии. Мол, мужики, не боись, мы просто идем в поход. Практически незамедлительно отозвались двое; один как-то вяловато, получил информацию, обещал перезвонить и пропал. Ну как есть испугался! И зря, между прочим, мы ведь такие хорошие. А второй, из Киева, был настроен решительно. Получил у Ольги информацию по почте, раза три-четыре звонил, беседовал с Федором и, в результате, убыл в поход на сутки раньше нас, забыв дома спиннинг. Самое смешное, что он сам искал команду для похода в Карелию и дал объявление, которое Ольга прочитала, а потом пересказала нам. Объявление было примерно такого содержания: симпатичный мужчина среднего возраста, опыт байдарочно-катамаранных походов (в том числе категорийных) – пятнадцать лет, рыбак, на завтрак любит поджаренные вчерашние рожки, предлагает команде сало, горилку и секс по желанию. Киевлянин пулей стартовал сначала в Питер, оттуда – в Лоухи и прождал нас в этих самых Лоухах девятнадцать часов, ни много, ни мало. А звали его Сергей Поездник.

 

Вот так началась эта история.

 

За два дня до отъезда у меня родился внук. Назвали Андреем.

 

 

Часть первая. КЕРЕТЬ

 

21, 22 июля. Поезд

Водный поход по рекам Кереть – Святуха – Суна (Карелия) (Терешкина И.)

Гурка все-таки смог поехать с нами, и вместе с неизвестным киевлянином нас набралось шестеро, как раз столько, сколько может нести Гармоза, то есть комплект.

 

Отъезжали мы ночью. Я ехала в Карелию второй раз, но север не жаловала, тяготея больше к востоку, к Уралу, в частности. В прошлом году я настояла, чтобы команда пошла на Белую, в Башкирию, а на этот сезон Федор планировал север, и мне пришлось молча подчиниться, о чем, кстати, я потом ни разу не пожалела. Когда мы приехали на вокзал, я была просто шокирована таким количеством турья, которое толклось на вокзале в ожидании своих поездов. Вокзал был набит битком, преимущественно водниками со здоровенными баулами всяких конструкций и цветов. Не яблоку, булавке некуда было упасть! В нашем вагоне не было, по-моему, ни одного гражданского лица, кроме проводников, только турье. Сколько же, оказывается, нашего брата на свете!

 

Самым главным событием нашей поездной жизни был тот факт, что у нас протухли копченые куриные окорочка, десять штук, которые я взяла в поезд. Ольга, спавшая на нижней полке, утром пожаловалась на запах, шедший снизу; предполагалось, что какая-нибудь симпатичная мышка, имевшая в этом вагоне постоянное место жительства, безвременно скончалась примерно неделю назад, а вагоны, как известно, убирают плохо, ну и несчастная мышка давно там лежит, никем не погребенная, и вот результат – запах. У Ольги даже голова разболелась. Но когда мы решили перекусить и извлекли окорочка, все сразу разъяснилось, к моему великому стыду и огорчению.

 

На остановке в Петрозаводске, прогуливаясь по перрону, я увидела очень знакомое лицо – милую девчушку, которая работала в моем любимом спортивном магазине; Наташа, как звали девушку, тоже ехала в Карелию со своей командой и собакой, очень красивой овчаркой по имени Ягер. Мир тесен до безобразия.

 

Практически всю дорогу пили пиво и ели воблу.

 

23 июля. День первый

 

В Лоухи должны были прибыть около пяти утра; поезд пришел раньше на двадцать минут. На перроне нашего киевлянина не было, а были всевозможные водилы, горящие желанием доставить нас и наш груз куда угодно за соответствующее вознаграждение. Мы решили подождать, но киевлянин не появлялся. В Москве, когда с ним велись переговоры о походе (по почте), он попросил, так сказать, нас описать – для безошибочного опознания в Лоухах. Ольга дала такое описание: пятеро; двое мужчин – один с бородой, другой – бритый наголо (Гурка), три женщины, одна – молодая. Бедный Поездник! Наверно подумал, вот попал-то, дурак, ну и компания. Один – старый козел с бородой до пояса, второй – явный уголовник, две старые перечницы и одна молодая дура, раз связалась с такой компанией. Поджидая на перроне в Лоухах киевлянина, мы вспоминали Ольгино описание, хихикали и думали, что он все-таки сбежал – от греха подальше. Ждали минут десять, потом начали грузиться на облюбованного водилу, но уезжать не торопились, решили поспрашивать у местных, вдруг кто-нибудь знает, куда делся наш мужик из Киева. Один местный дядька говорит: «Знаю, у меня на даче, он вас тут ждал-ждал, познакомились, разговорились, и он решил с вами не идти, а отдохнуть у меня на даче, там он сейчас и находится». Ну и ладно, решили мы и уже начали усаживаться в машину, как тут рысцой подбегает мужик и говорит: «Это я». Опознал он нас, как оказалось, по бритому наголо Гурке, а на даче у местного дядьки отдыхал, видимо, другой мужик из Киева. Наверно, Лоухи на Украине считаются очень популярным курортом, так сказать, желанно-прохладным, в противовес тропическому Крыму.

Водный поход по рекам Кереть – Святуха – Суна (Карелия) (Терешкина И.)

Познакомились, поехали. В машине некоторое время висело неловкое молчание. Мне было вообще как-то не по себе, наверно, потому, что я сидела рядом с киевлянином, буквально впритирочку из-за тесноты в машине, с одной стороны, а с другой – я была дама явно непарная, то есть без сопровождающего меня мужчины, а письменное обещание горилки и секса, данное этим... гм... товарищем, все-таки настораживало. В конце концов разговорились, начал наш новый знакомый. Он рассказал, как провел время, ожидая нас, а именно – купался, загорал, покупал лицензии на рыбную ловлю (по просьбе Федора), ходил в библиотеку. Водитель закинул нас в магазин за солью, потом в гостиницу за вещами киевлянина, и вот, наконец, мы доехали до озера Нюкки, которое потом плавно переходит в озеро Петриярви, а потом опять в какое-то озеро и где-то там (или между ними, или еще где-нибудь) течет наша река Кереть.

 

Было раннее утро, но погода в Карелии стояла жаркая, было душновато и следовало ожидать скорой грозы. Поэтому, как только приехали, мужчины начали собирать Гармозу, а мы – кипятить на газовой плиточке кофе для первого завтрака и упаковываться, изредка поглядывая на новичка. По-видимому, воспоминания об этом самом его объявлении настраивали нас на некую игривую волну, – мы с девочками пошли в укромное местечко искупаться натурально без ничего, хихикали и кричали: «Ой, мальчики, мы тут!» – в сторону совершенно пустынного берега. Короче, настроение было прекрасное.

 

В какой-то момент наш киевлянин спросил, как мы обращаемся друг к другу в команде, на ты или на вы, получил соответствующий ответ и предложение перейти на ты, и с того момента стал для нас просто Серегой. Гурка тоже Серега, и чтобы их не путать, Гурку я буду звать Гуркой. Вообще-то, по-хорошему, он Гурко, а я и вовсе в походе называла его Гуркин, так что в этом сочинении он будет просто Гурка, чтобы народ не путался с ударением. Так вот, Серега сдал в общепит привезенную из Киева горилку, – мы такой еще не видели, медовая, но с перчиком, и мило извинился, что сало впопыхах забыл дома. В ту же секунду все три очаровательные, но строгие дамы одновременно спросили: «А как насчет секса?». Несчастный Серега не знал, куда деваться, застеснялся и даже слегка порозовел. Он надеялся, что мы не читали его объявления, а мы оказались в курсе, причем все поголовно.

 

Наверно, с развитием Интернета подобные знакомства являются уже совершенно обыденным делом, особенно в молодежной среде. Списались, договорились, поехали. Но для нас всех, включая Серегу, это был первый опыт знакомства по Интернету, причем не просто знакомства, а длительного путешествия в малонаселенном краю, где практически нет деревень и дорог, но много всевозможной воды. Конечно, это был риск – с обеих сторон, хотя нам, по-видимому, было проще, ведь нас было пятеро. Серега же был один. А если бы мы оказались запойными алкоголиками, причем все пятеро? Или настолько любвеобильными, опять же все пятеро, что слетелись к Сереге, такому щедрому на любовь, как мухи на мед, с намерением залюбить насмерть? Нам предстояло узнать друг друга, но в первый день все было как-то очень непривычно.

 

Серега стартовал из Киева столь стремительно, что забыл сало и спиннинг, как я уже говорила, а также, по всей видимости, брал поезд штурмом, поскольку оторвал голенище у резинового сапога, торчавшего из-под клапана рюкзака. Но самое любопытное состояло в том, что Серега успел заблаговременно накопать червей в жирной украинской землице, они копошились в большой деревянной коробке с дырками на верхней крышке (Серега мне показывал – бр-р-р) и были предметом его особенной заботы, он их регулярно поливал водичкой и следил, чтобы они не перегревались на солнышке. Вот тебе и секс!

 

А спиннинг Федька ему прихватил; Серегина жена специально позвонила и попросила Федьку взять для Сереги какой-нибудь дрын.

 

Пошел дождь, мы все забились под тент, где перекусили и попробовали горилку, чертовски приятную (за знакомство). После дождя Гармозу окончательно собрали, погрузились и поплыли.

 

Погода была хорошая, после дождика посвежело, ветра не было, но грести было довольно трудно, видимо, так всегда бывает в начале пути; два-три дня и появляется слаженность в гребле и понимание друг друга и судна в целом, но пока все было очень непросто; как только я опускала весло в воду, Гармоза начинала откреняться в сторону, приходилось табанить, скорость теряли, и самое паршивое – через секунду все повторялось, но уже в другую сторону. Так что я сочла самым разумным не грести вообще.

 

Плывем. В какой-то момент Ольга восклицает: «Господи, хорошо-то как! За что мне такое, я этого не заслужила!». Я была полностью с ней согласна, в смысле, что хорошо.

 

Гурка непрерывно хохмил, Серега, за которым мы все исподтишка наблюдали, смеялся в правильных местах, не ныл, не скулил, хотя, может быть, было рановато это делать, вобщем, вел себя, как вполне нормальный человек, а не сексуальный маньяк с признаками застарелого склероза. Я думаю, он тоже потихоньку наблюдал за нами, шевелил шариками, анализировал и, судя по дальнейшим событиям, пришел к правильному выводу. Ведь мы такие хорошие! Впрочем, я уже об этом упоминала.

 

Мы шли по длинным-длинным озерам, перемежаемым маленькими кусочками быстротока, но вокруг была особенная, северная, красота, встречались очень смешные елки – с эдакими круглыми фишками на макушках (елки вызывали смутные ассоциации с телебашней в Торонто), огромное голубое небо, более светлое над горизонтом, особенное небо, карельское, впереди были три недели отпуска и целая, целая жизнь...

 

На перекусе имело место забавное происшествие – мама Оля сверзлась с бережка в воду и утопла по колено.

Водный поход по рекам Кереть – Святуха – Суна (Карелия) (Терешкина И.)

В прекрасном расположении духа доплыли до порога Щелевого, локального порожка с довольно крутым (до полуметра) чистым сливом, порожек осложнен резким поворотом влево. Поворот исполнили грамотно, нырнули в бочечку и лихо пошли дальше по валам под пытливыми взорами турья, стоявшего стационарно на левом берегу, да тут случилась маленькая неприятность – мы потеряли плохо привязанный мешок с каким-то шмотьем. То есть Гармоза с бравым экипажем рассекала волны, а мешок в герме поплавком качался далеко сзади. Пришлось разворачиваться и позорно подбирать имущество под теми же пытливыми взорами. Однако Серега спас команду от явной критики, спросив стоявших на берегу, не они ли мешочек потеряли. Достоинство было сохранено!

 

Дальше было что-то вроде шиверы, а потом опять порожек под названием Кривой. Я была в Карелии второй раз и сложившиеся впечатления об устройстве воды в этом краю могу описать такими вот словами. Воды много, причем все время разной, но как бы и не очень разной, потому как плесы плавно переходят в озера, озера, в свою очередь, в плесы, потом наоборот и так далее. Время от времени между озерами (или плесами) встречаются куски реки в виде порогов или шивер. Подходя к очередному куску, легко заметить, что следующий плес (или озеро) расположен как бы ниже этажом, и тогда понимаешь, что тебя ждет приятное времяпрепровождение в крутых валах или яростных бочках. В целом такое устройство напоминает бусы, где бусины разных цветов и форм нанизаны на нитку (не очень аккуратно).

 

В порожке Кривом нас с Серегой приятно умыло; при этом я заметила такую странность – мы оба (на носу, матросы то есть) табанили. Зачем табанила я, я понимаю – надо было отвернуть от обливняка. Но зачем табанил Серега, я так и не поняла.

 

К вечеру, впав, наконец, в длинный кусок реки за озером Керчуг, долго выбирали стоянку между хорошей и самой лучшей (обе на высоком левом берегу, правый низкий), плавали туда-сюда примерно километр, выбрали-таки и встали. Конечно, купались после ужина. Как можно было не купаться! Вода прозрачная, дно просматривалось до распоследнего камешка, тепло и комаров практически не было. Между прочим, Серега поймал небольшого окуня и был очень доволен. Рыба будет, пообещал он, я бы сказала, несколько опрометчиво. К ужину наш новый знакомый явился в чистейшей белоснежной майке с длинными рукавами и со складным стульчиком с явно самодельным плетеным сиденьем. Короче, во фраке и с собственным троном. Мда, подумала я, не знаю, как там на счет сексу, но со стульчиками мы в походы не ходим. Однако все подустали, поэтому спать легли довольно рано. Квартирный вопрос решился еще в Москве: Федя жил, естественно, с Олей, Настенка – со мной, а Гурка – с киевлянином. Вот ведь отчаянный! Никто же из нас не знал, какая у него ориентация, а вдруг нетрадиционная?

Водный поход по рекам Кереть – Святуха – Суна (Карелия) (Терешкина И.)

24 июля. День второй

 

Мне не спалось. Было душно, Наська ворочалась, надоедливо звенел комар, не знамо как попавший в палатку (палатка была Женькина, импортная, клевая, с противомоскитной сеткой), наконец, уснула и счастливо проспала примерно два часа, а проснулась от веселых голосов Гурки, Федора и Ольги, приглашавших нас к завтраку. Чую, что-то не то, как-то я не в себе, глядь на часы – а время всего-навсего шесть утра. Во дают, черти! Какого рожна им не спится, ну и гуляли бы себе, а нас-то зачем будить. Выползаю из палатки злая, как собака, и с ходу начинаю ругать Федьку на чем свет стоит. Первым, оказывается, проснулся Гурка, выполз, за ним приполз Федька, ну а там, естественно, и Ольга. Рассвет, видите ли, такой чудесный! И чтобы зря не просиживать штаны, они приготовили завтрак и, когда каша сварилась, подняли нас с Настенкой. Настенка же, не обремененная ворчливым характером, была вполне довольна, но я же... Прилично обругав всю команду, я долго дулась, а потом ничего, отошла.

 

Между прочим, Серега тоже проснулся, выполз из палатки и объявил, что, как ему кажется, мы – очень правильная, здоровая, спортивная команда, раз любим так рано вставать. Еще один сумасшедший на мою голову!

 

Дежурных, в связи с малочисленностью команды, решили не назначать, поэтому, если Ольга готовила – я мыла посуду, то есть котлы, и наоборот. Мужчины, как всегда, сообща занимались костром, если было время – каждый мог заниматься тем, чем было его душе угодно. Например, рыбалкой.

 

При посадке на катамаран у Гурки приключилась беда, которая нас сильно повеселила, – на его трениках лопнула резинка. Штаны, между прочим, были уникальные – самые дешевые в Москве, ни много, ни мало белорусского происхождения, долго разыскиваемые и успешно купленные. Гурка, специально для Сереги, объявил лопнувшую резинку украинской продукцией, а мы долго веселились, глядя, как Гурка прилаживает помочь через плечо, дабы штаны не спадали. В какой-то момент он особенно рьяно вертухнулся, и штаны окончательно отпали, явив нашим восхищенным взорам нижнее белье в розовую полосочку. Дамы были в восторге, а тема секса продолжала носиться в воздухе.

 

Непосредственно при отплытии Федька был укушен мошкой в глаз, не столько больно, сколько обидно – глаз, естественно, оплыл и к вечеру обещал приобрести роскошный пунцовый цвет трехдневного фингала. Сие событие радостно обсуждалось командой, Федьке предлагали соорудить повязку на глаз аля адмирал Нельсон и давали всяческие умные советы, как бороться с отеком, в частности, с живейшим интересом проработали возможность примочки, рекомендуемой уринотерапевтами. За злорадство и издевательство над ближним лично я была наказана через некоторое время, меня тоже подъела мошка – в руку, и рука стремительно начала опухать.

 

Наконец, тронулись. Гармоза была нагружена по самую крышу, если бы таковая у нее имелась, погода слегка подпортилась, солнышко скрылось, поднялся ветерок. Старались сгрестись, получалось понемногу. Шли по плесам или по озерам, в целом, без разницы, Гармоза не любит ни того, ни другого.

 

А дальше мы пытались определиться с порогом Белый зуб, то есть понять, это оно или не оно. Фантазия у экипажа разыгралась, тема секса была несколько подзабыта, но началась стоматологическая тема, развивавшаяся вплоть до самого порога, который имел-таки нечто белое.

 

А рука, между прочим, болела уже прилично. И все опухала и опухала, грести стало больно, и я начала канючить у Федьки водку – в качестве лекарства. Ну, как известно, я и мертвого уговорю (это Федькина любимая поговорка), емкостей для выпивки на борту у нас не было, и пили (горилку) из крышечки от Гуркиного кефира, красненькой такой. Ну я-то понятно, мне лечиться надо было, а вот чего остальные ко мне примазались, до сих пор не понимаю. Короче, все выпили, я выпросила двойную дозу, а Серега, скорее всего, сделал вывод, что нарвался-таки на алкашей, причем вот эта вот, в красной куртке, самая запойная.

 

Рука болела, настроение портилось, а ветер просто достал. Очень хотелось потоптаться, а упорные мужики останавливаться не желали, зато регулярно шли Сереге навстречу, когда тот ловил рыбу с борта. Вот Сереге – ему все, значит, можно – как иностранцу, а девочкам потоптаться – так фигушки. Мы все-таки победили, и нас высадили, причем место высадки явно специально подбиралось – на самом низком, на мой взгляд, болотистом берегу на всей реке. И конечно же, там было полно комаров, но зато встретилась морошка, – Ольга мне показала, неграмотной, что такое морошка. Неспелая. Будучи однорукой, я все-таки смогла стащить себя гидру, так сказать, для топтанию или, точнее, для приседания на месте, и даже натянула обратно, но застегнуться не смогла. Пришлось просить Ольгу, но края гидры расходились, молния пробуксовывала, и пришлось звать на помощь Серегу, который с большим энтузиазмом нам помогал, соединяя края гидры на моей талии, и помог бы выше, если б по рукам не дали. Ох, неспроста он все-таки про секс-то намекал, ох, неспроста...

Водный поход по рекам Кереть – Святуха – Суна (Карелия) (Терешкина И.)

После Белого зуба Федька обещал нам серию порогов до Мураша, который мы (дамы) непременно хотели осмотреть в виду его сложности, на которую прямо указывали все прочитанные нами в Москве лоции и дневники. Мы взяли с него честное слово, что просмотрим порог и, успокоенные его искренними заверениями, что до Мураша еще шесть или семь порогов, пошли дальше. После пары перекатиков, ну никак не тянувших на шесть-семь порогов, мы все одновременно увидели крутые валы и разрушенную ряжевую стенку, река понеслась, как бешеный конь, никакого времени на просмотр не было, да и возможностей тоже. Если кто из дам и ругался, слышно не было, потому как гремело прилично; шли в целом очень грамотно, в нужном месте лихо повернули влево (порог имеет форму перевернутой буквы Г), а потом лихо вправо в улово к бережку, на котором тусовалось очередное турье. К этому моменту мы все, включая Федьку, не сомневались, что прошли именно страшный Мураш, который непременно надо было просматривать, но уточнить все-таки хотелось, что я и сделала, довольно глупо спросив у стоящего на берегу турья: «А что это было-то?» и получила умный вежливый ответ: «Мураш».

 

На бедного Федьку посыпались упреки в виде различных словоформ. Мы ему припомнили все, в чем он был и не был виноват. То, что он у нас заикается, это полбеды, мы к этому привыкли, каждый, в принципе, знает, что надо делать, народ грамотный. Это ладно. Но он еще и лево-право путает. Когда мы спрашиваем: «Федя, какой протокой пойдем, левой или правой?», он неизменно отвечает: «Прямо!». Хорошо, если отвечает, не раздумывая, но был случай, когда он на Поломети думал непосредственно перед мостом, каким пролетом идти, в результате мы едва не снесли опору, потому как ждали вразумительной команды и со всей дури в опору-то врезались. Но потерять по пути шесть-семь порогов и влететь в Мураш (кстати, не такой уж и страшный, другое дело, что шли на Гармозе, ей море по колено), который хрупкие дамы хотели осмотреть... И быть бы Федьке битым, чем ни попадя, если бы не Серега, доставший спиннинг и начавший под шумок ловить запрещенную рыбу.

 

Добром, правда, это не кончилось, Федькин спиннинг Серега сломал и очень переживал по этому поводу; спиннинг Серега починил и упорно продолжал ловить рыбу, говоря при этом, что спиннинг – это не главное, главное – черви, которых в Карелии нет и на которые можно обменять все, что угодно.

 

Мы выкатились в довольно большое озеро Новое, естественно поднялся сильный встречный ветер (а когда было иначе?), упирались, что было сил, но так и смогли преодолеть третий залив – по нему уже вовсю гуляли барашки, пора было становиться на ночевку, а на противоположном берегу, куда Федор стремился, ясно прорисовывались контуры чужих палаток. Встали на правом берегу перед третьим заливом. Рука, намученная за день, страшно опухшая, болела практически до плеча; не было никакой возможности выполнять ювелирную работу, например, развязать какую-нибудь веревку, – пальцы и ладонь практически не сгибались. Добрая Настенка ставила палатку, раскладывала мое шмотье и помогала мне стащить мокрую гидру. Явственно ощущалась поднявшая температура, поэтому я завалилась дрыхнуть. Проснулась от дикого хохота, перекрывающего шум ветра, оказывается, это Серега рассказывал команде, как он со своим украинским другом Ромкой пересекал на плоту Азовское море. Этот рассказ – отдельная песня, которую нужно слушать в авторском исполнении.

 

Перед ужином бродили по лесу в поисках грибов; я нашла подосиновик, а Серега нашел покинутую стоянку с оставленным продуктом, продукт этот активно расклевывался воронами. Похоже, что группа, стоявшая здесь раньше, снялась с маршрута, потому что продукт был хороший, годился для дальнейшего употребления, и утром мама Оля отбила у ворон лук репчатый (штук шесть головок) и приличный пакет сухого гороху; соль крупного помола вороны отдали без боя.

 

25 июля. День третий

 

Это был самый тяжелый день, с утра и до вечера дул встречный ветер, и идти было очень тяжело. Я развлекалась тем, что намечала себе цель (какой-нибудь камень или дерево на берегу) и загадывала, что если догребу до этой цели и не умру, то завтра будет хорошая погода, или мы найдем полянку с несметным количеством белых грибов, или Серега поймает семгу килограмм на пять. Время от времени (особенно перед чалкой для перекуса или технической стоянки) Серега начинал грести, как заведенный, и в такт гребкам, как заклинание, речитативом бубнил: «Сало, сало, сало...».

 

После залива, который мы все-таки преодолели, начался кусок быстротока.

Водный поход по рекам Кереть – Святуха – Суна (Карелия) (Терешкина И.)

Если бы в лоциях порог Сухой не называли именно порогом, мы бы никогда не догадались, что это не шивера. Наша Гармоза, и так от рождения не маленькая, да еще столь сильно нагруженная, отнюдь не резво скакала по камням, цепляя баллоном то тот, то другой. Время от времени Серега спокойно восклицал: «Камень!», Федька реагировал, мы тут же цепляли другой, сползали, а через секунду Серега опять провозглашал: «Камень!», все начиналось сначала и в таком вот режиме продолжалось на всем протяжении порога. Сухой – это когда совершенно нет воды, и это чистая правда.

 

Перед порогом Долгим Серега меня спросил: «Ну что, Ира, табанить будем?». Я ошалело уставилась на Серегу и долго не могла сообразить, чего он от меня хочет; лично я табаню, когда это необходимо, а не когда порог вообще. Серега вежливо и доходчиво (как слабоумной) объяснил мне, что пороги надо проходить на отрицательной скорости, тогда не будет умывать и трясти. Я опять очень удивилась, но промолчала, остальная часть команды тоже не приняла участия в разговоре, да и некогда было – начался порог с довольно бурным входом. В очередных валах Серега заорал: «Ира, табань!», хотя, на мой взгляд мне табанить не было необходимости, но, раз товарищ просит... Я уперлась в воду, нас слегка крутануло, и я получила полную морду воды, даже за шиворот натекло. Вот, думаю, зараза какая, на кой хрен надо было табанить. Позднее на эту тему разразилась яростная дискуссия между Серегой, Гуркой и Федькой; я же, по причине плохого самочувствия из-за укушенной руки, участия в дискуссии не принимала, но в целом поддерживала Федьку и Гурку, считавших и продолжающих считать, что пороги надо проходить на положительной скорости, а табанить там, где это необходимо, например, в шиверах.

 

В сливах или крутых валах Настенка радостно взвизгивала, чем по началу страшно меня пугала, все казалось, что ее за борт катапультировало. Иногда случались недоразумения. Наська, сидевшая посередине баллона (перед Гуркой – за моей спиной), вынуждена была подстраиваться под наш ритм, чтобы не стукаться веслами, получалось у нее хорошо, но в порогах, когда требовались маневры, чтобы не путаться между лопатами, она просто поднимала весло и не гребла. Иногда ей попадало от Гурки за сачкотравство в препятствии, тогда я вступалась за Наську и доказывала, что у нее не было возможности грести, потому что я табанила; тут же начиналось бурное обсуждение прохождения очередного порога, обмен впечатлениями, глаза у всех сверкают, зубы блестят, вот это жизнь!..

 

На обед встали на симпатичном левом бережку, правда, довольно ветреном. Пока мама Оля готовила обед, бегали в лес в поисках грибов; Федька нашел пару-тройку подосиновиков, которых с большой помпой покидали в суп. Грибов не было как таковых, и это нас очень сильно огорчало. Черники тоже практически не было, так, что-то такое... Не было и рыбы. Каким только способом Поездник не пытался ее отловить – и с борта, и с берега, и на дорожку, он, наверно, даже во сне ловил. Ну не было рыбы.

 

Ночевали на высоком левом берегу, буквально лезли на скалу. Так себе стоянка, пришлось выискивать местечко для палатки, и лагерь получился разноуровневый, кто – выше, кто – ниже; мы с Настенкой жили на самом верхнем этаже. Но в целом место было интересное, как сказал Федька, есть куда ходить гулять. В сотне метров выше по берегу, не доплывая до нашего орлиного гнезда, в реку впадал кристально чистый ручей, где мы с Настенкой не без удовольствия прополоскались в укромном местечке.

Водный поход по рекам Кереть – Святуха – Суна (Карелия) (Терешкина И.)

26 июля. День четвертый

 

Утром Серега сфотографировал Гармозу со скалы...

 

Если бы мы знали, чем закончится этот день... Всегда в таких случаях вспоминаешь про соломку, так и не подстеленную под любимую задницу перед  падением.

 

Короче, порог Варакский, как уже повелось, мы не просматривали, просто почитали лоцию и пошли. Порог довольно длинный, на входе, как водится, приличный слив, далее шустрая крупнокаменистая шиверка (справа островок), дальше впереди, левее, торчащий обломок скалы, я бы даже сказала обломище, уж очень большое; около него явная ступень, а заход в нее по кривой траектории впритирочку к этому обломку; далее – приличная косая бочка с неизбежным умыванием. Пока все просто, кроме захода в ступень, который мы исполнили к своему великому удовольствию без сучка и задоринки. Потом довольно мелко, далее мост (перед которым я сказала: «Ну, молитесь!», лучше бы помолчала) с валами под ним, далее река делится на три рукава. Левый – явно мелкий, правый – тоже мелкий, но пройти вроде можно. Самый привлекательный – прямо (любимое Федькино направление, надо же себе доверять хоть иногда).  На правом бережку прямой протоки, по-видимому турьем, укреплен дорожный знак – сужение дороги. Мы все отчетливо его видели. Что хотели сказать люди, поставившие этот знак – непонятно, потому что там был совершенно нормальный проход. Мы же, решив не пренебрегать предупреждением братьев-туристов, свернули вправо, вошли в мелковатый перекат, через секунду нас слегка дернуло, и вот – все, сидящие на левом баллоне, включая меня, полощут задницы в холодной воде, потому как надутого баллона больше нет, – есть плоский блин с рамой и рюкзаками на ней. Нас, естественно, вмиг посмывало с сидений, мы стоим, держим Гармозу за раму и недоуменно хлопаем глазами; тут Гармоза трогается и начинает грозно на нас наезжать. Федька страшным голосом отдает приказ: «Женщины, все на берег!». Мы с Настенкой, привычные к дисциплине, похватали весла и, шаг за шагом преодолевая сопротивление воды, начали проходить перекат вброд; а Ольга же, ей надо отдавать отдельный приказ, типа: «Жена, марш из воды!», который вполне мог бы возыметь действие; ну, так он не был отдан, и Ольга, как орлица, бросилась в воду за Гармозой – спасать мужа и имущество. Настенка же достигла берега раньше меня, бросила весла и снова ломанулась в перекат – мне помогать, инвалидке однорукой. Это у них семейное – чуть что, в воду кидаться. «Безумству храбрых поем мы песню!»

 

Несчастная Гармоза, третий год служившая нам верой и правдой, нарвалась левым баллоном на железную балку типа рельса, но с острыми краями; в воде ее не было видно совершенно, клянусь. Балка была воткнута в дно реки под углом 45 градусов; фактически, это был строительный мусор, которого всегда в достатке после возведения или разрушения мостов...

 

Бедненькую Гармозу вынесли на берег, и она лежала там, покалеченная; разодранный баллон напоминал предельно исхудавшего кита... Дырища была приличная; и в этот самый момент, когда все мы стояли и горестно смотрели на наше изувеченное плавсредство, Федька произнес страшную фразу: «А клей я забыл в Москве...».

 

На наше счастье, на берегу (правом) нашлась ровная площадка, явно техногенного происхождения; выглянуло солнышко, и площадка тут же была увешана нашими промокшими вещами; из моего новенького фотоаппарата стекала фиолетовая вода – от промокшей, только что отснятой пленки. Злосчастный баллон разложили для просушки, а я готовилась к штопке. Благо, что мы утопли около моста на дороге Лоухи – Чупа. Было решено отправить Серегу и Наську в Чупу за клеем, заодно подкупить продуктов и чего-нибудь вкусненького. Экспедиция проторчала на мосту примерно полчаса, покуда их не подобрал какой-то добрый дядя на машине. Тем временем мы заметили на левом берегу людей, явно турье, осматривающее порог. Федька немедленно сорвался предупредить народ, что правой протокой идти нельзя, и, прибежав назад, сделал нам доклад приблизительно следующего содержания.

 

Группа была большая и смешанная – катамараны и байдарки, и, между прочим, руководил этой группой небезызвестный Афанасенков, комментарии которого на сайте Мошкова безумно раздражают; если их соединить в один файл, то получится спесивое восхваление самого себя – любимого, остальные же, конечно, полные профаны и вообще... читать не стоит. Читать стоит, по мнению Афанасенкова, исключительно Афанасенкова. Вот, стало быть, его группа и проходила порог Варакский. Взмыленный Федька прибежал предупредить их о рельсе, торчащей в правой протоке, и попросил клею как терпящий бедствие (хотя и по своей вине, – а нечего забывать такие вещи дома). КЛЕЮ НЕ ДАЛИ, ссылаясь на то, что группа большая, чайников примерно процентов 70 (вообще-то, это правда, мы видели, как они порог проходили, а потом – ниже – общались с некоторыми), впереди еще два дня пути, а клей на исходе. Тем не менее, факт остается фактом – клею не дали. Этой же весной ходили слухи, что Афанасенков отказал в помощи терпящим бедствие на Поломети...

Водный поход по рекам Кереть – Святуха – Суна (Карелия) (Терешкина И.)

Ладно. Пусть это останется на совести Афанасенкова. Я бы дала клею, похоже, он просто человек такой – такой вот. Однако, честное пионерское, никогда, ни при каких обстоятельствах я не стану пить с ним водку. Пиво тоже пить не стану, а впрочем, ничего не стану пить и есть тоже. Клянусь!!!

 

Пока я штопала дырищи на внутреннем и внешнем баллонах, из Чупы вернулись Серега с Наськой, привезли клей (мало, хотя в этом магазине, где они отоваривались, был всего один тюбик, а дело шло к вечеру, и большинство магазинов закрывалось) и соленую кету, купленную у местных браконьеров. Благополучно наложили заплатку на внутренний баллон, использовав весь клей, надули и понесли на берег. Пока несли, баллон сдулся наполовину... Я понимаю, что это место уже всем обрыдло, что идти нам было всего ничего – до запланированной стоянки каких-то полтора километра, и все равно, нельзя было трогаться; но команда желала покинуть эти гостеприимные берега во что бы то ни стало. Федька, вопреки моему яростному сопротивлению и трехэтажному мату, принял решение трогаться и поддуваться по дороге; поэтому я была насильственно-добровольно пересажена на правый баллон, мое место занял Серега, вооружившийся помпой, багаж просто погрузили, не привязывая к раме, и мы счастливо отплыли навстречу своей судьбе...

 

Пока шли, баллон непрерывно травил, а Серега непрерывно работал помпой. Умный Гурка предположил, что рельс пробил баллон насквозь, просто мы проглядели дырку на другой стороне внутреннего баллона. Похоже, он был прав. Но мы все еще держались на воде, баллон сдувался, катамаран накренялся, не привязанный к раме багаж плавно сползал к сдувающемуся баллону, а неплохое, в принципе, настроение постепенно перерастало в панику. Вскоре мы впали в озеро Варакское, левый берег – низкий, явное болото, справа – высокий скалистый остров, невероятно красивый. Внезапно мы заметили утку, запутавшуюся в браконьерских сетях, бедняжка, она билась и никак не могла взлететь; уткины силы явно были на исходе. Буквально утопая, на перекошенном катамаране мы поспешили утке на помощь. Утка безропотно позволила мне и Ольге выпутать себя из сетей, даже не сделав попытки клюнуть кого-нибудь в руку... Серега непрерывно работал помпой... Справа от острова я заметила катамаран, и мы поспешили к острову, надеясь найти стоянку (которую нашли) и хоть капельку клея, которую и получили от группы из Ярославля, стоявшей на том же острове...

 

Остров был прекрасен!

 

Вечер благополучно завершился пиршеством с кетой и полным удовлетворением от сознания того, что мы спасли живое существо от неизбежной погибели. Однако имело место такое вот происшествие. Безмерно уставший Серега с ногами взгромоздился на свой любимый стульчик, у которого незамедлительно с душераздирающим скрипом подломились ножки. Серега с бесконечным недоумением воззрился на стульчик, предавший его в такую тяжкую минуту, а мы с Наськой чуть не  померли со смеху. Гурка же произнес историческую фразу, безусловно должную войти в какие-нибудь анналы: «Кто к нам со стулом придет, от стула же и погибнет!».

 

27 июля. День пятый

 

А погода установилась просто великолепная.

 

Этот день ознаменовался нашей с Гуркой поездкой в Чупу за новым клеем и упущением щуки, пойманной Серегой. Короче, оставшиеся на острове рыбаки на законных основаниях (по лицензии на этот день) ловили рыбу, и Сереге попалась щука, первая (и последняя) на этой реке. Щука уже бултыхалась в сачке, абсолютно счастливый Серега попросил Ольгу сфотографировать это дивное явление, и Ольга понеслась наверх в лагерь за подсохшим фотоаппаратом. Пока она бегала, щука проскользнула в ячейки сетки и ушла...

 

А мы с Гуркой привезли из Чупы приблизительно тонну клея, в каждом хозяйственном магазине покупали по 2–3 тюбика разных сортов (кроме клея для бумаги), не пропустили даже рынок, на котором оказался самый большой выбор. Ну и, естественно, попили пива. Команде мы привезли много всего вкусненького, но гвоздем программы были бананы.

 

Из Чупы нас подвозил замечательный дядя на нестаром «Форде», у которого, кроме «Форда», имелась «Нива» и грузовичок-буханка, дядя оставил нам свой телефон в Чупе и обещал забрать из Нижней Полунги (Чупская губа), если мы ему позвоним. Когда приехали на берег нашего озера, Гурка взревел страшным голосом: «НАСТЯ!!!», и за нами прислали Гармозу.

 

Разные сорта клея испытывали, приклеивая маленькие кусочки тезы к внешнему баллону. Победил Серега и клей «Уран». Баллон успешно заклеили.

Водный поход по рекам Кереть – Святуха – Суна (Карелия) (Терешкина И.)

На ужин было пиршество с кетой, коньяком и бананами, которые мы поливали взбитыми сливками, тайно припасенными мной.

 

28 июля. День шестой

 

Настроение было прекрасное, погода – еще лучше, вылеченная Гармоза резво скакала по шиверкам и порожкам и вскоре домчала нас до порога Краснобыстрый. Это был единственный порог на этой реке, который мы все-таки просмотрели. Порог представляет собой каскад из трех ступеней, расположенных в шахматном порядке; порог не очень сложный, но интенсивный. Самое большое удовольствие было стоять на бережку, смотреть на этот каскад и обсуждать с Федором маршрут прохождения этого порога на байдарке.

 

Порог Масляный запомнился нам своей необычностью, его можно сравнить с перевернутым блюдцем, потому что типичного для карельских рек входа в порог не было, а было ровное, гладкое разлитие воды по каменной плите с последующим полукруглым сливом по всей ширине плиты (около метра высотой), за которым повсеместно наблюдалась вогнутая бочка. Прохода как такового не было, поэтому сползли с плиты в центре, макнулись в бочку, развернулись носом к порогу и долго им любовались. Серега тем временем ловил рыбу с борта.

 

Потом была серия несложных порожков, пройденных нами совершенно спокойно, а потом, наконец, мы увидели стационарную сеть, за ней порог Морской, а перед порогом группу Афанасенкова, обогнавшую нас, пока мы ремонтировались на Варакском пороге у моста.

 

Пока проводили Гармозу через сеть (в дырку) и набирали пресную воду, Федя сходил к Афанасенкову и не без ехидства (не вслух) предложил поделиться с ним нашим клеем, ведь у них было мало, а у нас осталось полтонны. Афанасенков мило отказался, правда заметил, что добавочный клей может и понадобится его группе после прохождения Морского (порог для байдарок крутоват). Все-таки был у них клей, просто Афанасенков пожидился поделиться!

 

Мы уселись по местам и уже собирались отчаливать; стоящая рядом с нами байдарка с двумя чайниками из группы Афанасенкова тоже отвалила от берега явно с тем же намерением – идти в Морской. Федька спокойно им сказал: «Ребят, вы бы пропустили нас, зашибем ведь ненароком. Зачем же вам погибать-то?». Чайники опасливо посторонились.

 

После Морского впали в море, попали в отлив (в нужную сторону), кроме того, легкий ветерок дул с берега (нам в спину). Ежеминутно пробовали воду, не соленая ли, и примерно через час пристали к очаровательному островку с родным названием Кереть. Душа ликовала.

 

Собирали с Настенкой мидий, варили, вкусно! Дрыхли.

 

Мужики поплыли на Гармозе в море ловить треску (не поймали), приплыли назад в состоянии крайнего возбуждения и наперебой, захлебываясь словами, начали рассказывать нам, что видели тюленя. Серега сказал, что тюлень похож на мужика с усами!

 

29, 30 июля. День седьмой, восьмой

Водный поход по рекам Кереть – Святуха – Суна (Карелия) (Терешкина И.)

В Карелии стояла жара, причем такая, что горели леса, в частности, начался пожар на острове Оленьем, на котором Федор собирался устроить стоянку. Жаль. Остров очень красивый, большой, места хватило бы всем желающим, а кроме того, на нем была пресная вода. Для экономии воды мы варили рис и макароны в морской (почему-то в тех краях она не очень соленая), получалось неплохо.

 

Эти дни можно охарактеризовать приблизительно так – один сплошной праздник. Ловили рыбу (треску, вкусно), собирали мидий, загорали, купались. Дамские купания выглядели примерно так. Заходим в воду чуть выше колен, дальше Федька с берега начинает отсчет, на счет три оседаем в воду до плеч и через мгновение с диким ревом рывком выпрыгиваем из воды на полметра (вода все-таки прохладная); при этом нижняя часть купальника стремится остаться в воде. Стояли на материке на неплохом месте, Серега смастерил столик, и жили мы, как белые люди. Морды обгорели и начали шелушиться. Серега регулярно подкладывал нам в миски крошечных морских звездочек, нежно шевелящих лучиками. Ругались с поморниками, оравшими денно и нощно. Ольга иногда говорила – птички поют, а иногда, озверев, отвечала очередной чайке: «Сама такая!». Дрыхли прямо на берегу (днем!) и были счастливы, счастливы, счастливы...

 

30 июля с утра пошли в Чупу (15 км). Погода стояла прекрасная. Было так жарко, что не дойдя до берега, я не выдержала и кинулась в море с борта, Серега тоже кидался. Бедная мама Оля перегрелась настолько, что у нее заболел глаз (полопались сосудики). Видели тюленя (далеко) и семейство норок (мы думаем, что это были норки), трех зверьков, спешивших по бережку по своим делам...

 

Наш дядя с «Фордом» встретил нас на берегу в Чупе и довез до вокзала. Из Чупы на электричке мы доехали до Лоухов, проторчали там часа три (делать абсолютно нечего). Общительный Гурка познакомился на вокзальной площади с большой группой турья, они стационарно стояли на озерах, отдыхали, ловили рыбу и знать не знали ни о каких порогах. Обрадованный их вниманием Гурка битый час до отхода поезда живописал наши приключения, акцентируя, естественно, на острых камнях, крутых сливах и коварных бочках. Сели в поезд и поехали в Медвежьегорск – встречать другую часть команды, приезжающую на следующий день. Но Гурка... Гурка уезжал в Москву.

 

 

Часть вторая. СВЯТУХА

Святуха, команда:

 

Гармоза – катамаран «Витязь»

Федор Блюхер

Ольга Блюхер

Сергей Поездник

Елена Серебряная

Андрей Смирнов

Борис О. Николаичев

 

Мурка – «Таймень-2»

Ирина Терешкина

Анастасия Блюхер

 

31 июля. День девятый (1)

Водный поход по рекам Кереть – Святуха – Суна (Карелия) (Терешкина И.)

В Медвежьегорск прибыли утром, со слезами на глазах распрощались с Гуркой и проторчали в этом славном городе целый день – до половины четвертого. Занимались в основном закупкой продуктов и питьем пива. Между прочим, уж не знаю, как обстоят дела с горилкой, а сала в Медвежьегорске нет. Ольге с большим трудом удалось купить ма-а-аленький кусочек плохонького сальца, и это было все. А сексом даже и не пахло.

 

Я позвонила в Москву, смогла дозвониться только до Санькиной мамы (моя свекровь), которая стала причитать и ссылаться на Гидрометеоцентр, который передавал, что в Карелии очень холодно и идут дожди, что я, бедненькая, там мерзну и гибну, а они тут за меня переживают, все сердце изболелось... Ну, я, конечно, гордо ответила, что все вранье и телевизор надо выкинуть, что от жары Карелия горит, равно как и моя милая, но изрядно облезшая физиономия. А в Москве-то было холодно в это время!

 

Серега обегал весь город и купил Федьке спиннинг, чем сам был очень доволен.

 

Перед приходом поезда Федька и Серега, ставший нам за восемь дней похода родным, договорились с местным водилой о заброске нашей группы в залив Онежского озера – Святуху. Я едва дождалась прихода поезда, уже пританцовывая на перроне от нетерпения, – не столько хотелось увидеть прибывающие родные рожи, сколько получить, наконец, свою любимую старенькую Таймешку – Мурку, которую Андрюшику было поручено доставить мне в целости и сохранности.

 

Улыбающиеся новоприбывшие морды были, наконец, получены в наши дружеские объятия, а морды были такие. Борис Олегович, философ, специалист по этике, Федькин сослуживец и большой приятель, а также мой задушевный враг и заклятый друг. Мы с Борис Олегычем вполне искренне расцеловались. Андрюшик, или Андрюша маленький (потому как есть Андрюша большой – его отец), которого я не видела целый год – от похода до похода; изрядно подросший (в смысле роста) и повзрослевший; у Андрюшика, который в прошлом году был пострижен почти под ноль, оказались роскошные волосы, которые в момент схода с поезда были повязаны банданой (я бы сказала, платочком); Андрюшик счастливо улыбался. И Лена, племянница моей коллеги по работе Татьяны Архиповны, которая тут же была объявлена моей собственной племянницей, мол, кто обидит, убью собственноручно. Ленка, очаровательное существо двадцати лет, была в походе впервые; честно говоря, я ей завидовала, какие же волнительные чувства она испытывала! А также прибыла моя бесценная Мурка, тут же мной осмотренная со всех сторон, дабы убедиться, что это она, а не какая-нибудь приблудная чужая лодка. Доверяй, но проверяй, знаем мы их, молодых.

 

Итак, новый состав команды: Федор, Ольга, Наська, Серега, Борис Олегович, Андрюшик, Лена и я собственной персоной; из них: Наська, Лена и Андрюшик – дети. Плавсредства: Гармоза и Мурка. Экипажи: краснознаменный женский экипаж – Наська и я – на Мурке, все остальные, не менее краснознаменные, – на Гармозе. Маршрут: залив Онежского озера Святуха, далее волок в Чужмозеро; далее через протоку в озеро Гакх, а потом – в обратном порядке. Конечный пункт – Медвежьегорск. Конечная цель – получение следующей порции команды.

Водный поход по рекам Кереть – Святуха – Суна (Карелия) (Терешкина И.)

Предварительно нанятый водила не подвел, приехал в назначенный срок и очень быстро довез нас до места (надо сказать, довольно паршивого не в смысле стапеля, а в смысле спуска на воду). Мы даже не успели толком рассказать новичкам про наши приключения на Керети. Стапелились довольно резво, время поджимало, а идти нам нужно было примерно десять километров.

 

Собрались, пошли.

 

После Гармозы, которая была хороша в порогах, но тяжеловата на гладкой воде, старушка Мурка показалась просто перышком, а также, по сравнению с Гармозой, быстроходным катером. Некоторое время шли рядом. Я немного волновалась за Ленку, как она, совладает ли? Ленка махала веслышком исправно и чувствовала себя явно хорошо. У всех новичков физиономии просто светились – дорвались, наконец. Однако остальная часть команды, так сказать, старички, явно подустала. Перед нами расстилалось зеркальное озеро, было тихо и очень красиво. Встретили проплывающее турье на Таймене. Они нас порадовали, что до ближайшей стоянки километров 10, это значит, что по гладкой-то воде два часа ходу.

 

Федор послал нас с Настенкой вперед – искать стоянку. Усталость накапливалась, видимо, сказывался переезд и вообще все – и болтание по городу, и новый стапель, и упаковывание шмотья, ну и, естественно, принятое пиво. Хорошо, хоть не было горилки и секса.

 

Нашли мы стоянку, хорошую, на высоком скалистом бережку; буквально на последнем издыхании разгрузили Мурку, вынесли на берег вещи, лодку тоже втащили. Это хрупкие-то дамы. После таких упражнений поневоле задумаешься, как тяжело мужикам живется. Подошла Гармоза, мама Оля – никакая, прогалопировала в кусты и там рухнула, Настенка моя поползла следом.

 

Потихоньку начали оклемываться. Ленка под моим чутким руководством поставила палатку; жить мне предстояло с Ленкой, а Настенку я вернула родителям (со слезами на глазах отдала, а они со слезами на глазах приняли). Андрюшик поселился с Серегой, а Борис Олегыч – один, он у нас волк-одиночка. Приготовили ужин, выпили. Глаза слипались...

 

1 августа. День десятый (2)

 

Вид со стоянки открывался восхитительный – в обе стороны бескрайняя гладь залива. Скалистый мысок, на котором мы стояли, был сплошь покрыт мягким мхом и меленькими желтенькими цветочками, во мху тут и там торчали восхитительные маленькие грибочки ­– дождевички; очень хотелось хоть каких-нибудь грибов, на Керети ведь ничего не было. Чуть дальше на скалах в большом количестве произрастал иван-чай; его роскошные кусты свешивались прямо над водой. Настенка пошла прогуляться и, вернувшись, объявила, что едва не наступила змее на хвост. Хорошее место, вобщем.

 

Прошел дождик, теплый, короткий, и все дружно стали надеяться на скорое появление грибов.

 

После обеда пошли дальше. Нас с Настенкой опять послали на разведку – искать тропу для перетяга в Чужмозеро. Мы пересекли заливчик за нашим мыском; на другом берегу стояло турье – стационарно, на неплохом местечке. Тропу нам указали, а еще сказали, что где-то в той же стороне протекает ручей, образующий водопад. Нам, кстати, и Серега про него рассказывал, когда ходил на разведку по суше. Мы с Настенкой прошли сквозь заросли осоки, прибились к берегу и поскакали смотреть водопад. Когда вернулись, стало ясно, что наша команда уже подхватила вещи и начала обнос, то есть рядом с распотрошенной Гармозой никого не было. Мы разгрузили Мурку, похватали шмотье и пошли.

Водный поход по рекам Кереть – Святуха – Суна (Карелия) (Терешкина И.)

Федор обещал нам 700 метров обноса. Вот мы идем-идем, тропа ведет нас то вверх, то вниз (довольно скользкая), уже, похоже, прошли положенные 700 метров, а что-то нам навстречу никто не возвращается. Вроде бы по времени они были должны дойти и идти назад – за оставшимися вещами. А никого и нет. Других троп тоже нет. Вобщем, сколько там было километров, я так и не поняла, наверно, около двух. Нашли мы своих, конечно, на тихом берегу речушки с сырым леском.

 

Мы с Наськой дважды возвращались за шмотьем.

 

Федька и Серега несли Гармозу на плечах, продев головы и руки в раму. Даже и не знаю, почему у них был такой измученный вид? Груз перенесли, а Гармоза без вещей – как перышко; наверно, они притворялись, чтобы их пожалели и сказали, какие они молодцы и умнички. Я думаю, Борис Олегыч и Андрюшик, столь же весело переносившие Мурку, им сказали, а больше никто не мог – уж очень мы устали, таская весла...

 

Тяжелый, вобщем, переход был.

 

Погрузились, поплыли. Речушка, впадающая в нужное нам озеро, узенькая, тихенькая, какая-то загадочная, лес вокруг сумрачный. Да и погода, надо сказать, под стать леску, тихая, но сумрачная. В маленькой заводине видели белую лилию. Впали в озеро. Красиво.

 

По планам Федора, озеро мы должны были пересечь, найти протоку и по ней выйти в Гакхозеро. Нас с Настенкой долго гоняли вдоль левого берега на разведку, наконец, в последнем заливе в ничего не обещающих зарослях осоки мы почувствовали легкое течение, пошли, раздвигая веслами траву, и вышли в протоку – узкий, довольно мелкий ручеек с прозрачной водой, в которой был виден каждый камешек; Гармоза, здоровенная штуковина, кралась за нами с превеликой осторожностью. Вот, где мы с Настенкой поволновались на команду! Мы и то просочились с большим трудом, стукая веслами о камни...

 

Наконец, вышли в Гакх. Еще красивее... Погода тихая, озеро зеркальное, и в воде отражается противоположный скалистый берег; ну как в сказке. На озере множество симпатичных островков. Нас опять погнали на разведку – искать стоянку. Мы с Наськой разогнались, огибая длинный остров, и получили весьма ощутимый поджопник о камень. Мурка выдержала – боевая подруга, раз сто штопанная и раз десять проклеенная.

 

Встали на длинном скалистом островке; было уже поздно, устали, как черти, ужинали в густых сумерках. А Серега взял мою Мурку, подвязал рули и поплыл рыбу ловить. Битому неймется...

 

2 августа. День одиннадцатый (3)

 

Утро было хмурое; мы с Ленкой проснулись от шума дождя. Вставать было еще рановато, мы лежали в палатке и трепались; дали дождику двадцать минут на функционирование, велев к этому сроку прекратиться. Он прекратился ровно через двадцать минут, сильно нас удивив. Над озером кусками плавал туман...

 

Пока мы с Ленкой трепались, Ольга с Федором обежали весь островок и принесли грибов – очень приличных подосиновиков, штук шесть-семь. Это событие сильно подняло боевой дух команды.

 

Федька объявил дневку, массовый сбор грибов и поход на гору Святуху.

 

Серега остался в лагере. Мы с Леной пошли на Мурке (Ленке было очень интересно сплавать на байдарке), остальные – на Гармозе. Экспедиция! Перед выходом состоялось пари. Федька жизнью жены поклялся, что на вот этом маленьком островке, напротив нашего, есть грибы, причем в огромном количестве, а мама же Оля жизнью мужа поклялась, что нет там никаких грибов. Не знаю, как остальная команда, а я очень распереживалась, я их обоих люблю и мне очень дороги жизни обоих. Ну пусть на этом острове окажутся хотя бы бледные поганки! Пари должно было разрешиться на обратном пути.

 

Поплыли. Время от времени начинался дождь; настроение нам это не портило. Добрались до берега, по нахоженной тропе полезли вверх, все круче и круче. Где была эта гора Святуха, знал только Федька и до сих пор знает только он; мы же увлеклись грибами, которые попадались практически на каждом шагу, в основном подосиновики, но были и белые. А потом пошли и ягоды. Вот это жизнь! Какое-то довольно высокое скалистое место мы обползали вдоль и поперек, собирая все подряд, причем под дождем. Я пару раз спотыкалась, падала и на попе съезжала куда-то вниз. Федька неоднократно призывал нас идти дальше, потом плюнул и сам начал собирать грибы.

Водный поход по рекам Кереть – Святуха – Суна (Карелия) (Терешкина И.)

На обратном пути заплывали на всевозможные островки для сбора грибов. Борис Олегыч нашел огромный белый восхитительнейшей чистоты и красоты, я такого никогда не видела. Везет же...

 

На спорном островке нашлись-таки бледные поганки...

 

Вернувшись, занимались исключительно грибами, потому как рыбы не было. Андрюшик палил костер, все остальные чистили и резали грибы. Из белых варили суп, а остальные, порубленные на молекулы, пошли в жульен (настоящий, с сыром), которым занималась я лично. Мама Оля пыталась сварганить гарнир для жульена – макароны «Новинка», и сварганила-таки, но пока жульен добулькивал, макароны слиплись в единый ком, которым, при желании, можно было кого-нибудь лишить сознания, уронив на голову. Огромный котел грибного супа доесть смогли. Но жульен только попробовали и то без энтузиазма. Просто уже не лезло.

 

Пока занимались грибами, Серега затеял диспут. Нам был предложен вопрос: кого бы вы стали спасать в первую очередь в случае смертельной опасности – жену или друга? В диспуте приняли участие все, кроме Борис Олегыча, у которого было-таки свое мнение на этот счет, но он его придерживал. Особенно горячилась женская половина команды, предводительствуемая Ольгой. Андрюшику спорить было не особенно с руки – жены у него не было, Федору высказываться было просто опасно, жена (поигрывая уполовником) сидела рядом, да еще дочь имелась в наличии. Я прикидывала, кого бы стал спасать мой непоходный муж, и решила, что мне пришлось бы спасать его, причем скорее всего успешно – при условии, что мои походные друзья не будут мешаться под ногами и спасать меня. Или его. Или чьи-нибудь жены будут спасать моего мужа. Или его друзей. Спор нарастал, страсти накалялись, женская половина готова была разобидеться насмерть, потому что Серега был склонен не считать жену другом, а считать исключительно женой и по возможности не спасать, а друга считать только другом и ни в коем случае женой, и спасать всячески. А жена, значит, погибай. Убила бы. Нет, все, оказывается, не так. Жену Серега любит, значит, спасая друга, он делает хуже себе, потому что после гибели жены он будет очень страдать и может даже повесится, глядя, как живой любимый друг всячески милуется со своей женой, которую он когда-то спас, а Серегу, неизменно погибавшего на его глазах, ни разу не спасал; поэтому Серега утопил горячо любимую жену в назидание другу, а сам пошел мылить веревку для наглядного самоповешения.

 

А далее последовал опрос команды, кто кого будет спасать в случае чего. То есть мы тонем, все к помпе. Борис Олегыч сразу застолбил себе штатное место – он спасает себя, горячо любимого. Федька был намерен спасать мою Мурку. Короче, штатные места распределились так. Борис Олегыч спасает себя как жену и друга в одном лице; Федька – Мурку (Мурка, надо полагать, спасает Гармозу – как коллегу по работе); Ольга спасает Наську – хоть и не совсем друга, но все-таки дочь; Наська спасает меня как капитана и с тайным умыслом втихаря обвенчаться; Андрюшик спасает Ленку, надеясь обрести в ее лице верного друга и надежное плавсредство.

 

В какой-то момент Настенка не выдержала и ушла, положив тем самым конец спору, мы с Ленкой пошли за ней, расстроенные, встревоженные и взбудораженные этим диспутом, потом долго гуляли втроем, обсуждали все тот же вопрос и пришли к выводу, что надо спасать того, кого можешь спасти. Поставили на этом точку и успокоились.

 

А нарушитель общественного спокойствия Серега опять взял мою Мурку и уплыл с Борис Олегычем ловить рыбу.

 

3 августа. День двенадцатый (4)

 

С утра опять был дождь – короткий.

 

Федька мужественно пытался есть залипанку из «Новинки». Мама Оля долго пыталась отнять у Федьки лакомое блюдо, призывая пустить его на корм рыбе, насилу отбила и накормила лесных зверей, потому как рыбаки отказались везти эту гадость на середину озера.

 

Серега с Борис Олегычем наловили-таки вечером рыбы, причем Серега поймал приличную щуку – на килограмм. Рыбу, по причине скорого отбытия, решено было съесть вечером.

Водный поход по рекам Кереть – Святуха – Суна (Карелия) (Терешкина И.)

Собрались, поплыли. Загружая лодку, я увидела страшную картину – изнутри моя чистенькая Мурка сверху донизу покрыта рыбьей чешуей. Возмущению моему не было предела. Ругаясь всевозможными грязными словами на Серегу (и вообще, точа на него зуб за дискриминацию женщин и жен, в частности), я вычистила Мурку, и мы с Наськой погрузились.

 

Поплыли. Нам предстояло пройти почти весь маршрут в обратном порядке, то есть по протоке впасть в первое озеро, пересечь его и перетягиваться в Святуху. Было солнышко, но поднимался ветер. Мы довольно долго шли вдоль берега Чужмозера, устали прилично, на каком-то симпатичном бережку останавливались собирать грибы, чернику и бруснику, в результате набрели на шикарную плантацию гонобобеля и всей командой собирали...

 

При перетяге (по той же мокрой тропе) Андрюшик, несший тяжеленный рюкзак, забуксовал, ноги у него разъехались, и он картинно сел на шпагат. Мама Оля изумилась и спросила: «Ты что, умеешь на шпагат садиться? Какой молодец!», на что не менее изумленный Андрюшик ответил: «Оказывается, умею!».

 

После перетяга страшно хотелось кушать. Был извлечен хлеб и остатки вчерашнего жульена, любовно переложенные Ольгой в банку из-под кофе; холодный жульен накладывали на хлеб. Как же было вкусно. Только уж очень мало. Вот ведь дураки, не надо было вчера давиться этим жульеном, а заначить как можно больше. Да и «Новинка» пригодилась бы. Это все Серега со своей женой друга!

 

После волока пошли по левому берегу Святухи вглубь Онеги, шли часа два, впали в какой-то большой залив, пересекли его и встали на высоком скалистом берегу. Мы с Настенкой устали. Все-таки тяжко чисто женскому экипажу живется, все приходится делать самим. Мужики, правда, помогали, Федька и Андрюшик, но все равно тяжко было. Я отпала на каком-то камне, не собираясь шевелиться вообще, а Ленка выбирала место для палатки. Стоянка была прелюбопытная – и уже обжитая. Берега как такового не было, а были большие пологие камни, уходящие в воду и метрах в двух круто обрывающиеся; они же составляли узкую полоску бережка, поросшего кустарником. А далее бережок круто поднимался вверх в виде скалы, а на скале уже был лес и проч. Ленка облюбовала место для нашей палатки на самой верхотуре, а все остальные расположились внизу. Лагерь получился двухэтажным. От предыдущих постояльцев на берегу остались кострище и рама, сколоченная из сосенок, для просушки чего-нибудь мокрого, например моего влажного спальника.

 

Мама Оля пожарила привезенную (в носу нашей Мурки) из внутренних озер рыбу. Постное масло катастрофически заканчивалось.

 

Вечером купались. Федька с Андрюшиком ныряли со скалы вниз головой, моя Ленка тоже ныряла, правда, не очень удачно – брюшком.

 

После ужина Серега с Борис Олегычем уплыли на Мурке ловить рыбу, мама Оля с папой Федей куда-то рассосались, а мы с детьми играли в игры, которые предлагал Андрюшик, и нам полюбилась одна, до сих пор не знаю, как она называется. А принцип игры такой. Один игрок задумывает слово, а все остальные путем наводящих вопросов стараются из него это слово выудить. Например, Ленка задумала слово литораль, объявила, что ее слово начинается на букву л, а Наська ее спросила: «А это, часом, не фрукт?», на что Ленка гордо ответила: «Нет, это не лимон». А если бы она не знала фрукта на букву л, ей пришлось бы назвать нам следующую букву задуманного слова. И так далее. Позднее к нам присоединились и Ольга с Федором. Игра, надо сказать, не простая, а даже в некотором роде интеллектуальная. Несчастный Андрюшик очень сильно страдал от незнания названия цветов; жестокие дамы нащупали у него это слабое место и извели парня на корню. Лучше всех играла мама Оля, долго мы с ней проковырялись.

 

4 августа. День тринадцатый (5)

 

Мы с Ленкой проснулись от стука топора и звука падающего дерева, причем, казалось, что дерево падает прямо на нас. Время было около шести часов утра. Дерево упало все-таки мимо нашей палатки, но куда-то вниз, на первый этаж. Не знаю, что подумали остальные, тоже, естественно, разбуженные этим страшным звуком, но я подумала: «Какой же козел вытворяет такие штучки с утра пораньше?». Потом оказалось, что это Борис Олегыч; он собирался ловить рыбу, а предварительно решил исполнить свой мужской долг – нарубить дров для костра.

Водный поход по рекам Кереть – Святуха – Суна (Карелия) (Терешкина И.)

Утром опять шел дождь и весь день он то был, то не был, то с короткими перерывами, то с длинными. Прекратился только к вечеру.

 

После завтрака мама Оля и папа Федя полезли выше второго этажа на разведку, а остальные занимался кто чем; мы с Настенкой, например, мыли головы, Ленка и Андрюшик купались, а эти двое – лесоруб и спасатель – ловили рыбу.

 

Вернулись наши разведчики и повели нас в гору ­ собирать ягоды и любоваться окрестностями. Андрюшик остался в лагере. Вид с горы был потрясающий: было видно почти всю Святуху, и вообще, наверху было очень живописно, а также имелось в достатке ягод и грибов. Надо сказать, что грибов уже не очень-то и хотелось.

 

После нашего возвращения жарили рыбу, причем, помимо всякой мелочи, была щука – опять Серега поймал. Масло кончилось окончательно. Серега вызвался выпросить его у соседнего турья и, действительно, выпросил; соседи, добрые души, подарили нам целую бутыль.

 

Есть оказалось очень вредно, потому что после обеда случилась падучая. Андрюшик в свежевысушенных кедах поскользнулся на камне и съехал до пояса в воду, бедолаге пришлось и штаны сушить. Следом за ним тот же трюк повторил Серега.

 

После обеда играли в детские игры (победила мама Оля), покуда Федька не дал команду трогаться. За нашей палаткой Ленка нашла огромный белый гриб.

 

Начали грузиться. Мурка опять была вся в рыбьей чешуе. И это еще не все. На днище лежал здоровенный каменюка, обвязанный веревкой, – так сказать, якорь. Выкидывая этот поганый каменюку в воду, я злобно поливала рыбаков всевозможными словами, костеря их на чем свет стоит. Наконец, мы с Наськой погрузились и отплыли... метров на десять. Этот... Серега, ловя вчера рыбу с этим... Борис Олегычем, подвязал рули и не развязал. Причем мы с Настенкой, естественно, собрались первыми и первыми же гордо отплыли, но пришлось возвращаться, развязывать рули, а потом догонять Гармозу. Мы с Наськой были вне себя от возмущения. И приняли такую вот декларацию: «Раз такое гнусное к нам отношение со стороны рыбаков, до конца похода категорически отказываемся чистить рыбу вообще. Любую. В любом количестве. И хоть помрите все». Мы с Наськой девки – не промах. Поход должен был продолжиться еще на восемь дней, а Ольга с Ленкой на следующий день уезжали в Москву, то есть мы с Наськой не собирались всю грязную работу перекладывать на родные Ольги-Ленкины плечи, но должна была приехать Наташка Соскова, а она очень любит готовить, вот пусть рыбу и чистит и ругается на рыбаков, а мы не будем ни чистить, ни ругаться; мы знать ничего не знаем, ни рыбаков, ни рыбу.

 

Довольно долго шли по Святухе вдоль правого берега – в обратную сторону. Устали. Наконец, показалась наша старая первая стоянка, занятая, к сожалению, и мы встали на противоположном скалистом мыске. Нам оставалось пройти по Святухе десять километров – на следующее утро.

 

Ленка, по идее, должна была нас кормить на дневке, но на дневке мы объелись грибов и испортили тем самым всю Ленкину обедню. Отпуск у нее заканчивался, она возвращалась в Москву и оставила нам все продукты. Это был склад. По самым скромным подсчетам, мы могли прожить на этом продукте всей командой дня три. Но тортик съели сразу.

 

Выглянуло солнышко, мы долго плескались в воде. За ужином обсуждали дальнейший маршрут по Суне. По лоции, Суна – река третьей категории сложности, и мне было как-то боязно, по третьей я капитаном еще не ходила. Но Федька сказал: «Пройде-е-ешь!», я поверила и успокоилась. Пытались предугадать, приедет ли Наташка Соскова, а если и приедет, то с кем – с одним Борькой или привезет еще своего друга Пашу, которого мы в глаза не видели. Или Паша приедет один, тогда – как мы его узнаем. Больше всего мне хотелось, чтобы приехал один Паша, а Наташка с Борькой остались бы дома, ну на худой конец, Борька бы остался дома... Немного поиграли в детскую игру, Серега провалился на слове дочь. Ну еще бы, у него дочерей отродясь не было, а жену-красавицу и вовсе хотел утопить.

Водный поход по рекам Кереть – Святуха – Суна (Карелия) (Терешкина И.)

Часть третья. СУНА

 

Суна, команда:

 

Гармоза – катамаран «Витязь»

Федор Блюхер

Анастасия Блюхер

Сергей Поездник

Борис О. Николаичев

Андрей Смирнов

Борис Сосков

 

Мурка – «Таймень-2»

Ирина Терешкина

Евгений Андреев

 

Коломбина – «Таймень-3»

Павел Зимин

Наталья Соскова

Игорь Когановский

 

5 августа. День четырнадцатый (6–1)

 

Встали рано, быстро-быстро управились со всеми делами и поплыли. Поднялся сильный встречный ветер, мы с Наськой с трудом выгребали и для поднятия боевого духа всю дорогу горланили песни. В конце пути у моста местные дядьки ловили рыбу, один из них потерял поплавок и попросил нас достать его. Мало того, что мы из-за ветра едва-едва вписались в пролет моста (огромного), но эквилибр с поплавком отнял последние силы, и на берег мы выползли бездыханные.

 

К одиннадцати часам должен был приехать дядя на «Рафике», который нас забрасывал на Святуху, поэтому собирались-разбирались в темпе вальса; без двадцати одиннадцать все было готово, и мы сели перекусить. Через пять минут приехал дядя. С одной стороны, это было очень приятно, не подвел нас, а с другой стороны, ну погулял бы еще пятнадцать-то минут, покушать бы дал бедолагам. Так с кусками за щекой и поехали.

 

Настроение было хорошее, но мы все оглядывались и оглядывались на озеро, вряд ли когда-нибудь еще мы увидим Святуху. Эти шесть дней на Святухе были своеобразным отдыхом между двумя сложными реками, во-первых, во-вторых, Федор построил маршрут так, чтобы мы могли встретить еще одну часть команды, поэтому и появился этот кусочек – живописный, спокойный, не требующий энергичных усилий для преодоления препятствий. Если нам когда-нибудь и суждено еще раз увидеть Святуху и озеро Гакх, то только на пенсии – с подросшими внуками...

 

Старенькая машина была нагружена под самую крышу. Примерно через полчаса нашей езды (до Медвежьегорска оставалось еще минут пятнадцать) мы почувствовали странный запах – похоже, паленая резина, а запах все сильнее и сильнее, и вот уже повалил дым – откуда-то из-под нас. Водитель остановился, нас как ветром выдуло из машины. Что-то там у него сломалось и горело очень активно. Начали чиниться. А погода стояла ну просто великолепная, ветерок разогнал тучки, выглянуло солнышко, тепло, хорошо. Пока чинились, мы прогуливались с девочками вдоль какого-то дачного поселка, разглядывали дома и огородики. Неплохо люди живут, однако. Через двадцать минут я уже начала беспокоиться, до города еще надо доехать, а поезд с Ёжиком, между прочим, придет через час примерно. Наконец, все было починено, и мы поехали.

Водный поход по рекам Кереть – Святуха – Суна (Карелия) (Терешкина И.)

На вокзале Ольга и Лена сразу же купили билеты в Москву, они должны были уехать через двадцать минут после приезда новой команды. Серега с Федькой поскакали договариваться насчет машины до Суны, мы с Наськой и Андрюшиком поскакали за пивом, естественно, и в таком вот режиме – вскачь – прошел час, и прибыл наш поезд.

 

Поезд подходил, мы с Федькой стояли на перроне. Я ужасно волновалась, приедет Ёжик или не приедет. Надо сказать, я устала, как собака, ну тяжко без напарника, Настенка, конечно, боевая подруга и работала, как вол, ну или как ма-а-аленькая... как бы это сказать... лошадка, но тяжко нам пришлось вдвоем, хоть мы и старались изо всех сил, просто сил было маловато. А без матроса-мужика идти на Суну... мда.

 

Ёжик должен был приехать в пятнадцатом вагоне, в каком вагоне должна была приехать Наташка, мы не знали. И вот поезд остановился, мы прибежали к пятнадцатому вагону, все пассажиры из вагона вышли, а Ёжика-то и нет. Ну все, я уже успела схоронить все лучшие надежды и светлые мечты, как показался Ёжик – из шестнадцатого вагона. Ну убила бы.

 

Я повисла на Ёжике всей своей тушей, даже ноги оторвала от земли – пусть привыкает к тяготам походной жизни, а то ишь, избаловался... Ёжик откуда-то из-под моих стиснутых на его шее рук высунул нос, поздоровался с Федькой за руку и сообщил, что Наташка с мужиками ехала в седьмом вагоне. С какими такими мужиками? Наконец, я отлипла от Ёжика, и мы пошли к команде. И действительно, Наташка приехала с мужиками – с сыном Борькой, другом Пашей и другом Паши Игорем, которые приехали со своим плавсредством. Вот это да! Очень даже антересные мужики... Не ожидала я от Наташки такой прыти.

 

Пока знакомились, базарили и чего-то какое суетились, пришло время Ольге и Лене садиться в поезд. Момент был – хоть плачь, и я была близка к этому состоянию. Мы с Федькой стояли на перроне, а девочки уже сидели в вагоне и смотрели на нас в окно. Сердце ну просто разрывалось. Ольга, моя боевая подруга, с которой мы буквально срослись душами за эти две недели похода, гибли и мерзли, полоскали задницы при утоплении, собирали все, что могли собрать из даров природы, жарили-парили на костре, продымились насквозь; Ольга уезжала. Смотреть на нее было просто невозможно, я глотала и глотала слезы и уже даже стала молиться, чтобы поезд скорее трогался... И Лена, в последний день пребывания на Святухе объявленная Федором пожизненно членом команды... Поезд тронулся, Ольга показала нам язык... Так-то вот, знайте наших.

 

Пока провожали девочек, пришла машина, предварительно отловленная Федькой и Серегой, эдакий грузовичок с фанерным кузовком и безмерно удивленным водителем, – он не ожидал такого количества морд и вещей. С ним договаривались на 8–9 человек, а набралось одиннадцать плюс шмотки. С водилой началась торговля. Я в торговле участия не принимала, а распивала с детьми пиво из одной большой бутыли. Дети – это оставшиеся Настенка и Андрюшик, утешение моей одинокой старости... Надо сказать, что Борька, будучи на три года младше моих совершеннолетних Андрюшика и Настенки, никогда не относился к детям; были у нас в команде и малыши – девятилетние брат и сестра, к малышам Борька тоже не относился. Борька Сосков всегда относился к группе Сосков Борька.

Водный поход по рекам Кереть – Святуха – Суна (Карелия) (Терешкина И.)

Подкупили продуктов, мы с детьми запаслись пивом на дорогу, погрузились (груз был даже на крыше), с трудом влезли в кузов, поехали. Через некоторое время наших новоприбывших москвичей стало укачивать. Сторонний наблюдатель сразу бы заметил, кто только что приехал, а кто полощется в Карелии уже одну-две недели, мы были румяные, загорелые, а они хлипкие какие-то, бледные, и все бледнели и бледнели. Мы пили пиво, а Ёжик, например, за время пути (около двух часов) выпил две таблетки анальгина, Игорь, сидевший напротив Ёжика, был белее полотна, а Наташке было и вовсе плохо. В какой-то момент нам всем (особенно мне и детям) очень захотелось потоптаться, мы постучали в кабину, но водитель все ехал и ехал, мы начали свистеть и визжать изо всех сил. Минут через десять машина все-таки остановилась. Я уже думала – помрем.

 

Весело ехали, короче.

 

Наш новый маршрут начинался в поселке Поросозеро на берегу одноименного озера, узкого и длинного, который является, по сути, разливом Суны. Приехали мы довольно поздно и сразу начали собираться, время поджимало. Пока собирались, Борису Олегычу местные мальчишки показали восхитительную кучу навоза, в которой они с Серегой успешно накопали червей взамен украинских, безнадежно вымерших на севере. Паша с Игорем привезли Таймень-трешку и бодро суетились вокруг нее, а мы с Ёжиком любовно собирали Мурку, точнее, собирал в основном Ёжик, а я преимущественно совершала челночные рейсы от Мурки к огромной горе продуктов, вокруг которой суетилась Настя. Не могу сказать, что я руководила Наськиными действиями, подруга моя справлялась самостоятельно и вполне грамотно и практически весь поход только она и знала, что где лежит, а мы все у нее спрашивали. Короче, полностью и успешно заменила свежепровоженную домой маму Олю.

 

Мы собрались первыми, и Федька послал нас на разведку – искать стоянку, потому что ночевать в поселке не хотелось. Стали на воду, поплыли. Вода в Суне красная, торфяная, мне такая почему-то очень нравится. Ёжик сел на свое место, взял веслышки в руки, и я просто ощутила, как душа у него возликовала. Говорит: «Ой, Ир, как хорошо-то! Ой, Карелия! Ой, закат какой красивый! А ты рада, что я приехал?». Я говорю: «Рада, рада, греби давай, нам стоянку искать надо, потом порадуемся». Короче, капитанила уже вовсю и даже успела за пять минут плавания нашипеть на Ёжика. Вскоре нас догнал Пашин экипаж на тройке. Мне вспомнилась моя старая команда, у нас тоже была Таймень-тройка, которую звали Коломбина, и я весь поход в разговорах с Ёжиком называла Коломбиной Пашину лодку; так до сих пор и не знаю, было у нее имя или нет.

 

Вставать нам надо было непременно до высоковольтной линии, потому что за ней начинались пороги. Быстро темнело.

 

Встали на правом берегу на жутком месте, давненько мы не стояли в таком кошмаре, просто уже деваться было некуда, не валиться же в темноте в пороги. Новоприбывший народ был, однако, бодр и весел, а старички устали, я, например, была без рук и без ног. Какое счастье, что есть Ёжик на этом белом свете! Я, наконец, могла расслабиться и не переживать, что надо выбрать место для палатки, проследить, чтоб девчонки ее правильно поставили, разложить вещи... Шустрый Ёжик в один миг организовал дом и даже успел до ужина попробовать кого-нибудь выловить в Поросозере.

 

Наталья что-то сварганила на ужин, мы с Настенкой уже падали, но положенные сто грамм за знакомство осилили...

 

6 августа. День пятнадцатый (7–2)

 

Приблизительно за месяц до похода началась детальная разработка маршрута, сопровождавшаяся скандалами, обидами и разборками. Мы с Ольгой скандалили и все такое прочее, а многотерпеливый Федька отражал наши яростные атаки и вытирал наши горькие слезы. А суть разборок сводилась к следующему. В предыдущем сезоне мы ходили на Белую, в Башкирию, маршрут не очень сложный, поход где-то матрасный, и в связи с этим набралось девятнадцать человек команды. Цыганский табор. Народ, естественно, с бору по сосенке, кто – храпит, а кто писается, прости, Господи, ну и, естественно, были проблемы. Это первый пункт, в который мы с Ольгой упирались лбами, не хотим большую команду – и все тут. Пункт второй – мы хотели пойти на крутую реку, с порогами и прочими гадостями, а в команде были люди, которым это было не под силу. И третий – разнокалиберные отпуска у членов команды. В промежутках между скандалами и наездами многоумный Федька, почесывая синяки и шишки, так и сяк крутил куски карт всяких карельских мест, складывал, раскладывал, выверял различные пути, поезда туда-оттуда, и в страшных муках родил этот маршрут, на мой взгляд, уникальный. При этом он умудрился все учесть, и психологическую совместимость членов команды, и экипажи, и отпуска, и раскладку продуктов, и съезды-подъезды, даже с Серегой – интуитивно – не ошибся. И вот начинался третий, и последний, кусок, все были довольны, счастливы и вполне удовлетворены. Вот такой у нас замечательный командир, хоть и путает лево-право и иногда забывает клей в Москве.

Водный поход по рекам Кереть – Святуха – Суна (Карелия) (Терешкина И.)

Итак, Суна. Новый состав команды: Федор, Наська, Серега, Борис Олегович, Андрюшик, Женька, Борька, Наталья, Паша, Игорь и я собственной персоной; из них: Наська и Андрюшик –дети; Борька Сосков – Сосков Борька. Плавсредства: Гармоза, Мурка и Пашина Коломбина. Экипажи: Ёжик и я – на Мурке; Наталья, Игорь, Паша – на Коломбине; все остальные – на Гармозе. Маршрут: река Суна с промежуточными озерами. Конечный пункт – поселок Гирвас. Конечная цель – возвращение домой...

 

Утро (тихое, солнышко в дымке, ветра нет) началось довольно бодро. Наталья сварила кашу. И вообще, нам с Наськой казалось, что с готовкой началась лафа, приехала Наталья, и можно сачкануть. Правда, время все расставило на свои места... Когда я выползла из палатки, ужасу моему не было предела – Господи, где же мы живем-то! Кругом такое.. Вчера в темноте и не заметила, стоим на гребне, как на острие лезвия, кругом буераки, с одной стороны – озеро, с другой болото. Ну, что уж теперь... После завтрака все стали собираться, а я слегка мандражировать, что-то боязно мне было. Правда, Федька был твердо уверен, что я совладаю с порогами, а я девушка очень послушная, раз командир сказал – совладаешь, ну, значит, так и будет. Собрались. Федька велел привязать нам пленку вместо фартука, которого у Мурки от рождения не было, приладили с Ёжиком. Вроде пошли.

 

На воде я сразу успокоилась, да и Ёжик со мной опять же, авось не погибнем. На всякий случай, спасик на Ёжика все-таки натянули. Прошли высоковольтную линию, и сразу стало слышно порог Пристанский, который, впрочем, был хорошо виден с наплыва. Гармоза, не задерживаясь, просвистела вперед. Посмотрела я на вход в порог – ну, проскочим, наверно, и мы пошли. Что там было – я даже и не запомнила, старалась только равновесие удерживать и следила за тем, чтобы Ёжика сильно не заливало. Проскочили, оглянулись – Паша за нами, все живы, веслами работают, все в порядке. Ну интересно же было, мы же тогда не знали, что Паша умеет – не умеет, а вдруг чайник? Вылавливай их потом. Нет, шли, вроде, нормально. Примерно через километр опять стал слышен порог – Валазменский. Когда подошли поближе, стало понятно, что порог надо просматривать, похоже, крутое падение. Вышли на берег (правый) с Ёжиком, посмотрела я. Валы высокие, жесткие. Ну, думаю, умоет Ёжика моего по самое не балуйся. Подошла Гармоза, я им рукой махнула – проходите. Интересно было со стороны наблюдать, как Гармоза порог проходит, я впервые видела. Катамаран на мгновение завис над струей, потом клюнул носом, в следующее мгновение – нос взлетел, корма опустилась, кругом брызги, лица у экипажа напряженные, Федька весь устремлен вперед, но спокоен. Красиво. А главное – дети мои живы и довольны. Гармоза прошла порог и встала в улове – нас страховать, недомерков.

 

Подошла Коломбина – просматриваться; мы с Ёжиком уже все посмотрели, сели в лодку; я говорю, умоет тебя, Ёжик, пару ведер-то примешь, упрись там во что-нибудь. И мы пошли. Мощный порог, ничего не скажешь. На катамаране, конечно, нет таких ощущений; на Мурке в этом пороге, пожалуй, впервые в жизни я ощутила себя щепкой в океане, швыряло здорово. С большим трудом удавалось удержаться в струе, и я в который уже раз порадовалась, что хожу на лодке с рулями, одними веслами я лодку бы не удержала даже с таким матросом, как Ёжик; силища у воды... Стихия! Проход был чистый, но Ёжика моего пару раз накрывало с головой.

 

Выйдя из порога, мы сразу увидели Гармозу, притаившуюся в улове. Я думаю, волновались они за меня, дети мои уж наверняка волновались, мощный порог-то, впору и кильнуться. Но вот мы выкатились, лихо просвистели мимо Гармозы, развернулись и встали к ним носом. Серега поднял вверх большой палец, и я счастливо засмеялась... Надо верить Федьке, прав он был, совладаю.

Водный поход по рекам Кереть – Святуха – Суна (Карелия) (Терешкина И.)

Несмотря на пленку, практически закрывающую всю лодку, Мурка была полна воды; когда мы вышли из порога, у Ёжика стекало с волос и смешно капало с носа. Пришлось выходить на берег и отливать воду. Подошла Пашина Коломбина. Игорек, сидевший первым, отплевывался, а Наталья сходу начала жаловаться, что промокла насквозь и ей надо переодеться. Паша пожал плечами; он вообще производил впечатление человека спокойного, уравновешенного, не любящего суетиться. Федька сказал Наталье, что идти нам не так уж и много, пересечь плес, за ним порог Мельничный, а за Мельничным будем вставать, там, по лоции, хорошие стоянки. Но Наталья все равно извлекла свой рюкзак, достала сухие штаны и переоделась.

 

Далее река разлилась широким плесом с островами и высокими берегами. Ёжик плыл и восхищался северной природой, все ему нравилось, все казалось необычным... Стало слышно порог.

 

Просматривались с левого берега. Порог начинается небольшой мелкой шиверкой, где струя не очень четко выражена, разбита, далее она легонько ударяется в левый берег, собирается с силой и валится довольно круто возле скального участка ближе к центру, образуя мощные валы. В целом порог имеет форму латинской буквы s, ну уж, не такой он и сложный, но занятный.

 

Гармоза не задержалась даже просмотреться, просвистела мимо нас и скрылась из виду. Мы с Ёжиком прошли нормально, хотя в сливе и валах нас здорово помотало, я едва удержала лодку в правильном положении, очень швыряло. Ниже порога Федька обнаружил отличную стоянку, экипаж уже разгружался. Подошла Коломбина, штаны у Натальи опять мокрые. Предупреждали же! Между прочим, Ёжик – он хитрый, он в плавках плавает, если не очень холодно, на сухих штанах экономит. Я, в принципе, тоже так поступаю, но, правда, у нас с Ёжиком разное представление о тепле.

 

А погода разгулялась, выглянуло солнышко. Разбили лагерь, и все более-менее солнечные прогалызины завешали мокрыми штанами, Наташкиными преимущественно. В этот день погода менялась раз пятнадцать. То набегали страшные черные тучи и собирался дождь, так и не пролившийся, то облака разбегались, и солнце начинало палить нещадно. В какой-то момент Паша крикнул мне с берега, чтобы я быстрее к нему бежала. Я прибежала, и он мне показал... В той стороне, куда дальше текла наша Суна, стояла великолепная радуга, совершенно ослепительная, такую можно увидеть только в детстве – и то во сне. Просто мы очень везучие...

 

Обсуждали прохождение порогов, размахивая руками в разные стороны. Дети мои отмалчивались, им на Гармозе, видать, не очень интересно было, даже штаны сухими остались. Андрюшику и Настенке наверняка очень хотелось пройти порог на байдарке, но они помалкивали, они у нас скромные. Жалко мне стало детей. Федя, говорю, разреши ребятам на моей Мурке порог пройти, пусть учатся. Федька разрешил – при условии, что ребята оденут спасики и шлемы. Дети, конечно, были готовы на все. Мурку обнесли (Федька с Ёжиком), на ребят натянули шлемы (с трудом, очень уж головастые), я подробно объяснила Андрюшику, как надо проходить порог. Федька с Ёжиком встали на страховку ниже слива, а я побежала на завал из бревен (разрушенная мельница). Там же собралась вся свободная часть команды (кроме Сереги и Борис Олегыча, которые – что? правильно! – ловили рыбу). Вот пошли ребята, хорошие мои, лица сосредоточены, глаза прищурены (солнце) и носы картошками у обоих. Зашли правильно, вошли в струю, в слив и тут их начало мотать. Лодка пустая, когда груженая – она устойчивей, ну или если Федьку в багажный отсек посадить, тоже хорошо будет. А у ребят – как перышко. В первом же валу их стало разворачивать, но на воде держатся. Вот Андрюшик сделал движение веслом, довернул лодку, и дальше они пошли задом. Молодец! Через секунду они уже вышли из порога (задом) и прибились к противоположному берегу. Все равно молодцы! Сердце мое распирало от гордости, как будто я их обоих собственноручно родила и воспитала. Приплыли к нашему берегу. У обоих недовольный вид, считают, что прошли плохо. Зря! Очень даже хорошо прошли, особенно если учесть, что впервые в жизни в пороге на байдарке, да и вообще, Андрюшику как-то все катамараны больше достаются. Я их обоих расцеловала и поскакала смотреть представление – Федька с Ёжиком собирались проходить порог самосплавом.

 

Пока Ёжик натягивал спасик, Федька пошел – прямо так, в одних плавках и баретках. Очень смешная физиономия у Федьки была в сливе, его, конечно, накрыло с головой, вот он выныривает, глаза, натурально, как у рака – на тычинках, силится рассмотреть, куда плыть-то. В какой-то момент выдернул руку из воды с чем-то в ней зажатым (рыбу, что ли, ухватил?), потом рассмотрели – с бареткой, которая с него спала, так дальше и плыл, а вернее, катырялся, – в конце порога мелковато, но на дне крупные камни, и течение все-таки сильное. Вот его коленками об камни и прикладывало.

 

Потом пошел Ёжик, приблизительно таким же макаром, правда, ему легче было, спасик все-таки держит, плечи над водой были. Обоим очень понравилось, но еще разок не пошли.

 

Пошли гулять по лесу с Игорем и Натальей и набрали много грибов, в основном подосиновиков. Больше всего повезло Игорьку, целыми семействами находил, не по штучке, как я, горемычная. Грибы почистили, пожарили на ужин (Борька очень активно помогал мне с жаркой грибов – огонь поддерживал и регулировал) и слопали с большим удовольствием.

 

Ближе к вечеру над рекой (ниже порога Мельничного Суна образует довольно широкий разлив, за ним опять кусок быстротока с перекатиком) повисли низкие темно-сизые облака (плоские), заходящее солнце местами их пробивало, и тогда на землю тонкими золотыми струями лился последний солнечный свет этого дня, над облаками плескался бордовый закат...

 

Спать не хотелось, и Ёжик пошел покидать спиннинг вниз по реке, я увязалась с ним, а со мной Игорек и Наташка с Борькой. Минут двадцать мы гуляли по бережку, а Ёжик маньячил и наманьячил-таки щучку – грамм на 700. Счастлив был!..

 

7 августа. День шестнадцатый (8–3)

Водный поход по рекам Кереть – Святуха – Суна (Карелия) (Терешкина И.)

Утром погода была пасмурная, но настроение неплохое. Наталья сварила кашу, израсходовав при этом практически весь запас сухого молока (один большой пакет). Она изучила способ приготовления, напечатанный на пакете, там сказано, что на такое-то количество воды надо расходовать столько-то сухого молока, она аккуратно все рассчитала и сыпанула в кашу почти весь запас, который мы с Наськой планировали использовать за восемь дней. Свои действия Наташка объяснила тем, что хотела сварить хорошую кашу, правильную, а на правильную надо вот столько молока. Так и хотелось ей сказать, сидела бы дома и варила правильную кашу с утра до вечера, и магазины под боком, и молока – хоть залейся. А теперь до конца похода мы должны будем есть кашу на воде всей командой. Кулинарка.

 

В этот день Федька запланировал прохождение восьми порогов, я, думаю, специально для меня, потому что, как только я услышала, что порогов восемь, мне опять слегка поплохело. Наверно, он меня просто воспитывал, чтобы впредь не дрейфила. Это с одной стороны. А с другой стороны – если все восемь такие, как вчерашний Валазменский, – поеду-ка я домой, вот прямо сейчас. Поцелую Ёжика и поеду. Тут Федор меня успокоил, молча уронив свою тяжелую длань на мое плечо. Ехать домой расхотелось.

 

Погрузились. Небо нахмурилось, но ветра не было; все одели плащи или непромокаемые куртки. А Наталья, как услыхала про восемь порогов, выдернула из-под палатки пленку и вся ею обмоталась, от груди и почти до пят. Слоев пять получилось. Я сразу представила себе такую картину. Вот в каком-нибудь пороге покрасивше, например, как его, Маркоткоски (язык сломаешь), положит Коломбину на крутом валу, Наташка вывалится, и будет этот Наташкин кокон разматываться по всему порогу – сверху до низу. Очень забавная картина получилась.

 

Пошли. После перекатика начался длинный узкий плес, вернее озеро, название выговорить невозможно. Некоторое время мы шли впереди, вяло переговариваясь с Ёжиком, потом нас догнала Коломбина, пошли рядом, и тут Паша и Игорек предложили нам остановиться и выпить. Вот прямо вот так вот. Выпить, и все тут. Вот интересно, где она таких мужиков раздобыла правильных, Наташка-то? Ну, мы с Ёжиком чего, мы завсегда. Прибились к берегу, на котором стояла перевернутая старая лодка, мужики достали заначенную бутылку водки, тут и Гармоза подошла. Федька, конечно, был слегка недоволен, но выпить разрешил. Бог их знает, Пашу с Игорем, может они без выпивки Наташкино общество и переносить не могут. Я вот не могу, например. Да и она, пожалуй, тоже – мое. Выпили с удовольствием, настроение поднялось. Игорек пошел прогуляться в лесок и нашел каску, старую, времен войны. Все, конечно, ее примерили. Больше всего она шла Игорьку. Помимо каски, каждый счел своим долгом притащить из леска грибов; их поскладировали в Женькин шлем, который мы возили в носу Мурки – на всякий случай.

 

Поплыли дальше. Пошел дождь, но мы были слегка подогретые и нам было весело. Устраивали соревнования на воде, кто быстрее; Коломбина, конечно, победила.

 

Порожки, которые мы проходили в тот день, были менее сложные, чем предыдущие три, но, надо сказать, все занятные. Мы с Ёжиком не просматривали ни один, все проходили с наплыва, но, правда, перед каждым входом в порог я Ёжику говорила, чтобы он во что-нибудь уперся ногами, – у всех порогов бурный вход. А далее практически все пороги плавно переходили в шиверы; после очередного слива я предупреждала Ёжика – сейчас постукаемся. Стукнулись мы в тот день два раза, а вот в каком именно пороге – не скажу, у них там сплошные коски, вот в каких-то косках стукнулись два раза – легонько, Мурка даже не поморщилась.

 

Между порогами выкатывались в плесы с низкими невыразительными берегами. На одном таком – правом – посетили рыбацкую избушку. Все нам там понравилось, набрали грибов. В шлем грибы уже не влезали, отдали на Коломбину, – Наталья куда-то пристроила. Вот каким вот образом шли полдня; дождь то начинался, то прекращался, то пороги были, то плесы. Но по берегам ничего интересного не было. На обед встали на широкой поляне с другой рыбацкой избушкой. Очень хорошее место было, со столом и большим количеством сухих дров. Варили суп, усиленный огромным количеством грибов. Грибная диета начала меня уже доставать, и не столько сами грибы, сколько их ежедневное приготовление, поэтому я строго-настрого велела грибы не собирать в течение хотя бы суток. Дежурства так и не назначали, но система постепенно уже складывалась. Наталья готовила завтраки (была еще сгущенка, но мы Наташке ее не давали), Наська – обеды (при нашей активной помощи), а я преимущественно ужины.

 

Сразу за этой поляной, за поворотом, начинались очередные коски, но было видно только начало порога. Я подмерзла, пришлось одеть гидроботы. Можно было и куртку надеть под плащ, да как-то я поленилась глубоко в рюкзак залезать, а зря.

 

В обед опять выпили водочки, и, похоже, меня слегка развезло, – Федька мне потихонечку сказал: «Ты смотри, матроса своего в пороге не утопи». Чтобы я! Да своего Ёжика! Да Боже упаси.

 

Пошли дальше. Погода – все хуже, дождь – все сильнее, похолодало. Ёжик для тепла одел спасик, меня тоже пробирало. В какой-то момент чувствую – все, холодно очень, попросила Ёжика пристать, чтобы достать куртку. Пристали, достали, а когда стали отплывать, Ёжик начал отводить Мурку от берега (со мной), оступился и провалился в воду по пояс. Переодеваться не стал, так и пошел, мокрый.

 

На каком-то не очень приглядном берегу опять увидели избушку, Коломбина причалила на разведку, а мы на берег не вылезали – не понравился он нам. Команда подмерзала, но большинство было намерено идти дальше – до хорошего бережка. Наталья опять промокла, несмотря на свою попону, и около избушки переоделась. Я думаю, у нее был большой запас одежды, – чтобы так неэкономно расходовать. В очередном пороге нас снова окатило с головой, а Коломбина черпанула бортом и слегка стукнулась.

Нужно было вставать, дело шло к вечеру. Увидели очередную избушку на отвратительном правом берегу (все стоянки на правом берегу в этом походе были отвратительные). Просто хуже не придумаешь, узкий неровный кусочек берега, дальше чернолесье, поднимающееся на холм, сплошные кочки, и понятно, что берег сырой до тошноты, но была избушка. Коломбина устремилась прямо к ней, и экипаж начал разгружаться. Видно было, что Наталья психует, наверно, опять промокла или за Борьку переживает, что дите замерзнет. Подошла Гармоза, и Федька с Серегой пошли смотреть место. Мы с Ёжиком были в шоке и продолжали сидеть в лодке, надеясь, что этот страшный сон кончится, мы проснемся и пойдем дальше. Но сон не кончался. Коломбину разгрузили и вынесли на берег. Ёжик пошел говорить с Федькой, а я осталась в Мурке, сидела, отчерпывала воду кружкой. Я все надеялась, что мы пойдем дальше. Но когда начали разгружать Гармозу, последние надежды рухнули. Федька отдал приказ – встаем. Меня просто заколотило от злости, да что они, с ума, что ли, все посходили? Пришел Ёжик, развел руками, сказал, что он сделал все, что мог. Я молчала, боясь открыть рот, очень не хотелось, чтобы дети, крепко меня уважающие, слышали тот трехэтажный мат, который рвался у меня с языка. Я вышла на берег, кругом уже кипела работа; разгружались, искали места для палаток, пытались найти дрова. Берег был не просто сырой, вода сочилась маленькими ручейками между кочек; я не видела приличного места даже для одной палатки, а у нас было пять, причем Наташкина – самая большая. Слегка побродив по этом кошмару, я вернулась к берегу и встала, как вкопанная, боясь, что меня кто-нибудь о чем-нибудь спросит, а я не выдержу и начну орать. Ёжик суетился по делу. Разгрузил Мурку, втащил ее на берег, выбрал какую-то малюсенькую площадочку между кочками прямо в полуметре от воды и таскал туда лапник. Федька меня спросил, где я буду ночевать, в рыбацком домике или в палатке. Я сказала, что я еще в своем уме и в отпуске, а не в тюрьме, чтобы ночевать в этой развалюхе. Отвечала так, что от моих слов во все стороны летели брызги яда... Федька занимался костром, Настенка – ужином, а я стояла, как памятник собственной злобе. Андрюшик поставил свою палатку впритык к избушке; палатка была с одной стороны сильно приподнята. Потом Андрюшик наломал лапника для Наськиной палатки и помог ее поставить. Все-таки дети у меня уникальные, даже не пикнули, приняли все как должное и спокойно делали обычную вечернюю работу; Андрюшик же, видя, что Федька занимается костром, помог Настенке. Это был единственный светлый момент в тот вечер для меня, не считая безграничной благодарности к Ёжику; на сердце потеплело.

 

Ёжик поставил палатку, я, наконец, соизволила залезть в нее и переодеться. Пока я копошилась в палатке, Федька спросил Наталью, вернее, не спросил, а как-то утвердительно сказал, мол, ты, Наталья, будешь ночевать с Борькой в избушке. И тут моя злобная душенька была удовлетворена, – Наталья закатила истерику со слезами, что она не будет ночевать в этом страшном доме, полном мышей, я так и ждала слов – и приведений. «Так тебе и надо», – подумала я про Федьку. Некоторое время истерика продолжалась, потом Наташка успокоилась и пошла спросить свой экипаж, не возьмут ли они ее с Борькой в палатку, потому что Наташкину палатку ставить было явно некуда. Не взяли. Я опять порадовалась. Где ночевали Наташка с Борькой в эту ночь, я до сих пор не знаю, вроде ребята их где-то приткнули.

 

Я вылезла-таки из своего походного дома, поставленного на кочки, впрочем, довольно ровно. Костер уже вовсю пылал, Наська, умница моя, суетилась с ужином, у костра стояли Федька и Серега, улыбались – отогрелись, видать. Я подошла к ним и не очень громко обложила-таки трехэтажным, испытывая при этом чувство глубокого удовлетворения. Серегины глаза приняли форму квадрата. А ведь я его предупреждала на Керети, что иногда ругаюсь, как портовый грузчик, он не поверил.

 

Макароны сварились, и Федька, видать с горя, разрешил выпить по полкружки водки; все выпили, даже не чокаясь. Поели. Злобушка моя понемногу укладывалась в тайничок – до лучших времен. А мои замечательные дети в этот вечер изрядно налакались, по крайней мере, Настенка, по Андрюшику не очень было видно. А у Наськи язычок начал слегка заплетаться, мне стало смешно и очень захотелось прижать ее к себе крепко-крепко, погладить по головке и расцеловать, что я и сделала. Ну, до чего же они у меня хорошие, дети.

 

Позднее я узнала, что Паша сказал Федьке, что эту плохую стоянку мы навсегда запомним, именно потому, что она плохая. Он был прав.

 

8 августа. День семнадцатый (9–4)

 

Утром дождя не было, появилась надежда, что погода хоть немного разгуляется. Наталья сварила кашу. Стоит ли говорить, что после завтрака мы в темпе вальса отвалили о этого гостеприимного берега к чертовой матери, только пятки засверкали. Федька сказал, идем до первого очень хорошего места и встаем.

 

Как мы и ожидали с Ёжиком, через пятнадцать минут хода на левом берегу нашим взорам явила себя неплохая стоянка. Уж пятнадцать-то минут можно было потерпеть. Ёжик громко возмущался, а я молча пыхтела; впрочем, нас никто не слышал, в этом походе мы практически всегда шли первыми.

 

Препятствий не было, берега постепенно повышались, появились очень неплохие стоянки (всего в получасе хода от того кошмара); Ёжик тыкал пальцем во всевозможные места и объявлял их рыбными. Вскоре мы впали в Линдозеро, пристали к первому же острову справа (очень привлекательному); после разведки решили встать.

 

Остров был песчаный, слегка приподнятый над водой, с шикарными пляжами; на плоской вершине острова был прекрасный сосновый бор – краснолесье. Время было довольно раннее, около полудня; поставили палатки, и первым делом мы с Настенкой пошли купаться, тем более, что выглянуло солнышко. Короче, жизнь начала налаживаться. Пока мы полоскались, Серега натаскал плавника и сколотил столик на берегу, после чего рыбаки мигом испарились. Мы, не спеша, налаживали быт, вскипятили чаю, перекусили, как белые люди – за столиком. В какой-то момент услышали – кто-то кричит на дальнем конце острова, или чайки так орут. Потом пришел смеющийся и явно обрадованный Ёжик и объявил, что он заблудился и кричал: «Люди, люди!». Вот так вот, пока я отдыхала, Ёжик мог запросто превратиться в робинзона, бегал бы по лесам, одичал, пришлось бы сахаром приманивать. Между прочим, Ёжик рассказал, что на плоской вершине острова – отличный черничник, и вообще, волшебное место, ровное, мягкий мох, стройные сосны устремляются в голубое небо; очарованный Ёжик лежал во мху, смотрел на верхушки сосен на фоне неба, и время остановилось...

 

Мы, конечно, приняли информацию насчет волшебства, но черничник нас заинтересовал больше. Взяли емкости, пошли собирать ягоды, я с детьми и Наталья. И действительно, лес просто великолепный, а черника... ну с вишню размером. Быстро набрали все кружки и вернулись в лагерь. Пока мы собирали ягоды, рыбаки наловили рыбы, мелкой, но много. Пришлось жарить к обеду. Надо сказать, что, приняв на Святухе декларацию, мы с Наськой так ни разу рыбу и не чистили, чистили в основном рыбаки, Федька, в частности. Но жарить все равно приходилось, чаще всего мне. Ладно, авось меня не убыло. Мне рассказали занятную историю. Пока мы были в черничнике, пришел счастливый Серега, принес грибов – очень хороших. Ему тут же напомнили, что Ира запретила собирать грибы, и Серега незамедлительно бросил их на землю, как будто они ему руки обжигали. Ну затравила людей!

 

Обед у нас был роскошный – жареная рыба и черника со сгущенкой, причем так много, что я не смогла доесть – Ёжику отдала. Ну и водочки выпили.

 

После обеда все куда-то расползлись, я вдруг осталась за столиком одна. Пришлось пристать к Андрюшику, который на песке, лежа на брюхе, читал книгу. Между прочим, Андрюшик мне рассказывал о своей девушке, с которой ходил в поход по Тверце. Скажите, пожалуйста, растут дети-то, того и гляди переженятся. Мне стало грустно, и я ушла гулять по острову.

С прогулки я вернулась с большим количеством маслят, ну не устояла, уж больно хороши маслята были. Подосиновики и белые надоели уже. Пришлось снова жарить грибы... Пока меня не было, Андрюшик поранил руку топором, когда дрова рубил, не сильно, но шрам все равно остался. Федька с Серегой Андрюшика перевязали и даже хотели, говорят, ранку зашивать – иглой, прокаленной на огне. Хорошо, хоть не стали этого делать, я бы вернулась – переубивала бы всех портных на этом острове. Андрюшик делал вид, что все в порядке, так, царапина. Но я вцепилась в него, как репей, и ранку все-таки осмотрела и перевязала получше, строго велев ему приходить на перевязку два раза в день.

 

Вечером рыбаки опять приволокли рыбу и опять мелкую. Вроде бы как надо было жарить, но я только что пожарила грибы и рыбу уже в этот день жарила, как-то они засовестились меня просить снова с рыбой возиться... Но, когда я сказала: «Да ладно, мужики, я завтра утром пожарю», обрадовались страшно, бросили эту рыбу и счастливые пошли ужинать.

 

После ужина была перевязка. А Наталья помыла голову.

 

9 августа. День восемнадцатый (10–5)

 

Утром Федька с Ёжиком плавали на Мурке ловить рыбу на входе в озеро, Ёжик на дорожку поймал щуку.

 

К полудню поднялся ветер, но нам нужно было уходить. Надо сказать, что экипаж Гармозы пересаживался ежедневно, вчерашние матросы сегодня становились капитанами, пассажиры – матросами, а капитаны – пассажирами. Пассажир – условное название сидящих посередине баллона, потому что все члены экипажа гребли, даже Борька делал вид, что гребет. Мы с Ёжиком отчаливали, как правило, первыми, поэтому, оглянувшись на Гармозу, удивлялись – Федька, например, сидит на носу, а на его законном месте – Борис Олегыч или Наська, которым по штатному расписанию не положено было там сидеть. Федька воспитывал свой экипаж – по-отечески, но упорно. Взялся, мол, плавать, значит, должен уметь все.

 

После озера, которое мы преодолели при сильном встречном ветре, было несколько занятных порожков, несложных, но веселеньких.

 

В какой-то момент пристали к бережку потоптаться. Мы с Настенкой пошли правее и вдруг услышали треск деревьев, какие-то голоса-голоса, а потом дикий рев Федьки: «НАСТЯ! НАЗАД!», а потом дружный смех, успокоивший нас, так что мы возвращаться не стали; и тут из зарослей деревьев нам навстречу вышли два молодых, но довольно крупных быка. Наська от неожиданности ухватилась за мою руку, а я подняла хворостину для обороны – на всякий случай. Но бычки были заняты своими делами и даже не обратили внимания на мою красную куртку (наука, между прочим, утверждает, что быки – дальтоники). Мы с Настенкой сделали свои дела и вернулись к команде, живой, здоровой и пребывающей в прекрасном расположении духа. Отчалили. Когда мы с Ёжиком отплыли на некоторое расстояние от Гармозы, Ёжик, давясь смехом, рассказал мне, что случилось, пока нас с Настенкой не было. Борис Олегыч покинул борт, дабы потоптаться, прошел несколько метров вглубь берега, и тут раздался треск деревьев. Кто-то крикнул: «Лось!», Борис Олегыч резво развернулся и помчался к Гармозе, крича на ходу: «Настя, на судно!». Из леска он выскочил на приличной скорости, с выпученными глазами,  сходу сиганул на катамаран и оттолкнул его веслом от берега, чем немало напугал Федьку, который и взревел дурным голосом, испугавшись за дочь. И тут из леса тихо-мирно вышли два бычка, которых мы с Настенкой тоже потом встретили. Вся команда просто рухнула от смеха.

 

В пороге Сухом команда нас схоронила; порог был действительно настолько сухой, что пройти можно было только, круто повернув влево, буквально под берег; мы резко повернули и скрылись с глаз команды, говорят, все вздрогнули. Но мы были живы, только с Ёжика сбило кепку низкой веткой, пришлось отлавливать.

 

Встали на высоком левом берегу. Стоянка была еще занята каким-то турьем, но они любезно предложили нам подождать, и мы ждали. В этой группе (в основном, молодежь – лет по 25) была пара молодых родителей с дитенком, мальчиком не старше трех лет. Было прохладно, лично я сидела в куртке, а малыш сидел на пенке на земле в одной футболочке, без штанишек и даже без трусиков, с голыми розовыми пяточками. Я содрогнулась от ужаса, но мальчику, по-видимому, не было холодно. Когда группа погрузилась на кат, штанишки на мальчика все-таки одели.

 

Стоянка была неплохая, и даже еще горел костер, около которого мы все сгрудились – греться. Пока я согревала руки, маленький мальчик не шел у меня из головы. Может быть, так и надо – закалять детей с детства, но зрелище, конечно, было впечатляющее.

 

10 августа. День девятнадцатый (11–6)

 

В пороге Длинном Ёжик спас наш краснознаменный экипаж от верного купания на входе, – я зевнула здоровенную плоскую плиту с острыми краями (справа); мы вполне могли удариться о край плиты, если бы Ёжик не заорал: «Плита!»; я успела среагировать, и мы благополучно вошли в слив. Ёжика прилично умыло, а чуть дальше Мурка получила ощутимый удар в борт боковым отбойником от камня, лежащего справа, а я – приличную лужу речной водички себе под... штаны. Когда, закончив поход, Мурку разбирали, обратили внимание на погнутый боковой стрингер. Ничего себе, как на борт-то не положило... Непростой порожек был.

 

В этот день шли мало. Федя предложил найти самую лучшую стоянку, но, если честно, мнения в команде относительно стоянок, как правило, расходились, поэтому, не долго думая, встали в заливчике на высоком левом берегу с симпатичным лесом; на стоянке имелся столик.

 

Собирали грибы.

 

Выше и ниже нашего заливчика были перекатики, где рыбаки, естественно, ловили рыбу. Приближалось время ужина, рыбаков призвали возвращаться, все вернулись, кроме Ёжика. Ёжик не идет и не идет. Мы Федькой потеряли терпение и пошли его искать. Ниже по течению Ёжика не было, мы прошли с полкилометра, – никаких следов. Пошли выше по течению – с тем же успехом. Искали мы его примерно час, кричали, свистели, ну пропал Ёжик и все тут. Я уже начала не на шутку беспокоиться, ну, думаю, погиб мой Ёжик, утащенный огромной щукой на дно и там загрызенный ее малыми детушками; в голову начали приходить всякие слова соболезнования, которые я должна буду сказать его маме, что, мол, простите, не досмотрела, не уберегла... Просмотрев берег выше по течению, мы пошли с Федькой в обратную сторону, уже даже не пошли, а побежали. С кручи надрывались мужики, звавшие Женьку... И тут стали кричать уже нам: «Нашелся, нашелся!». Мы вернулись и увидели физиономию Ёжика, вполне живую и виноватую, оказывается, он дрых в палатке. Это как же надо было дрыхнуть, мы чуть голоса себе не посрывали!

 

За ужином на радостях приняли водочки и до того разошлись, что выпили всю, которая вообще у нас была. У Паши остался заначенный спирт и бутылка сухого вина, которые Федька с Пашей смешали, добавили воды и получилось две бутылки коктейля; один был назван «Карельские зори», а второй «Ураган в Карелии». Все развеселились, рассказывали анекдоты, потом, пользуясь отсутствием Борис Олегыча (ушел куда-то), начали вспоминать историю про лося, и тут к столу подошел Борис Олегыч, который мыл посуду в метре от нас... Гм, да.

 

11 августа. День двадцатый (12–7)

 

В последний ходовой день Карелия щедро дарила нам подарки...

 

Пройдя пороги Корбикошки-2, Блин и Ледяной, впали в широкий, очень красивый плес, плавно переходивший в Викшозеро, препятствия закончились. Берега были невероятно живописны, высокие, со скальными выступами, то круто, то полого уходившими в воду; лес по берегам был исключительно сосновый, сказочный, и все это отражалось в зеркальной воде озера. День начался хмуро, потом погода разгулялась, выглянуло солнышко, ветра не было. Мы лениво плыли по озеру, едва перебирая веслами, боясь спугнуть волшебные ощущения северного покоя.

 

Часа через два встали на очень красивом правом берегу. Со всех сторон была вода, и вид такой, что просто дух захватывало. На стоянке имелся стол, а также некое приспособление для сушки грибов, такой большой железный лист, который на специальных подставках устанавливается низко над костром. Повсюду росли наглые белые грибы, которые я уже тихо ненавидела.

 

После установки палаток пошли с Наськой купаться – справа по берегу просматривался шикарный пляж с белым песком. Уж не знаю, как там на Багамах, но этот берег я не забуду никогда, это было просто колдовство какое-то; небо синее, песок белый, вода красная... теплая, а тишина такая густая, что можно было на хлеб намазывать...

 

Набрали грибов, причем так много, что мы с Наськой не знали, что с ними делать, большую половину этой огромной кучи составляли белые. Было решено сварганить на ужин жульен. Наташка до того разошлась с грибами, что пошла собирать еще – в надежде довезти до дома. Мы с шутками-прибаутками отправили вместе с ней Серегу, намекая, что обещание секса, данное еще до похода, надо все-таки выполнить, а Наташка – девка хоть куда и так далее. Пошел. Через некоторое время вернулся один (не считая кошмарного количества грибов, причем исключительно белых), на наши грязные вопросы и домогательства подробностей отвечать отказался. Что уж там было, так и осталось тайной. Может, только сала поели, а может, и еще чего...

 

Рыбаки ловили рыбу, даже Федька установил на бережку свою удочку и время от времени с кручи на нее взглядывал – такой своеобразный лов рыбы. Чего-то они все-таки наловили, Паша взялся сварить уху.

 

Мы с Наськой с ужасом глядели на эту кучу грибов, и тут нас осенило – надо сушить. Стали просить Федьку и Андрюшика нарубить нам дров для костра и установить этот железный лист. Мужики упирались, мы настаивали; всеми правдами и неправдами, иногда даже шантажом добились-таки своего. Нарубили они нам дров, запалили костер и поставили эту бандуру. Ничего у нас с Наськой не получилось, грибы прилипали к железу, пригорали и жутко воняли. Пришлось бросить эту затею. Зато осталось много дров и не очень много грибов, которые резали на молекулы долго и упорно.

 

Вернулась Наталья (без видимых следов насилия, но и без счастливого выражения на лице) и затеяла варить компот из брусники и сушеных яблок, которые Лена оставила нам еще на Святухе.

 

Грибы были порублены, начался процесс приготовления жульена. Сыра у нас уже не было, молока – тоже, само собой разумеется, поэтому в жульен пришлось класть сгущенные сливки, припрятанные запасливой Настенкой, жутко сладкие. Для нейтрализации сахара и придания блюду остроты в ход пошли остатки горчицы. В целом получилось очень неплохо.

 

Серега, крутившийся у костра, как-то так неловко повернулся и сшиб бадью с Наташкиным компотом, она, к счастью, не видела – отошла посмотреть, что там делает ее экипаж. Полкотла пролилось, пришлось добавить воды. А дальше посыпались всякие предложения для улучшения вкуса компота. Серега спросил: «А горчица у нас еще осталась?», я ответила, что кончилась и предложила добавить нарезанных для жульена грибов. Серега сказал: «Нет, надо добавить этих», и ткнул пальцем в целые. Андрюшик сказал: «Заметит, давайте положим рыбу, она разварится, и будет незаметно».

 

В целом компот получился неплохой, под наше тихое фырканье Наталья приняла целую кружку и ничего не сказала.

 

Жульен дружно слопали, выпили компот и остатки «Урагана в Карелии». Темнело.

 

Последний закат в этом походе описать невозможно, для этого надо быть поэтом. Хорошо, что у нас кончилась выпивка, за базаром бы и не увидели этой красоты. Было тихо-тихо, солнышко долго висело над плоскими сизыми облачками, окрашивая все вокруг в бордово-розовые тона. Федька прилип к сосне и в течение, наверно, часа, не отрываясь, смотрел на закат. Мы все последовали его примеру... Стемнело. Поднялась полная луна, серебряная... Серега бросал в воду камешки, появлялась дрожащая лунная дорожка...

 

От такой красоты щемило сердце...

 

12 августа. День двадцать первый (13–8)

 

Когда утром отплывали от берега, я все оглядывалась и оглядывалась, было такое ощущение, что я с кровью отрываюсь от этих мест... Федька не только примирил меня с севером, но и влюбил в эти края навсегда.

 

Погода стояла великолепная, шли раздетыми, навстречу нам стали попадаться рыбацкие моторные лодки, полные людей, которые, по нашим предположениям, отправлялись на заготовки грибов и ягод; люди с лодок приветливо махали нам руками. Сказывалась близость деревни. Спустя примерно час дошли до плотины, наш путь был закончен.

 

Сушились, разбирались, собирались. Ходили смотреть старое русло реки – очень красиво. В какой-то момент послали Борис Олегыча и Андрюшика на разведку на предмет расписания автобуса и заодно прикупить что-нибудь пожевать, свежего хлеба, например. Минут через пятнадцать прибежал взмыленный Андрюшик и сказал, что еще минут через двадцать автобус до Петрозаводска подберет нас на остановке, только надо туда подтащиться – метров 500. Мы подтащились, и тут приехал автобус с Борис Олегычем на борту. Мы моментально погрузились и поехали. Короче, сход с реки произошел молниеносно, на пять с плюсом.

 

В Петрозаводске Федька и Серега пошли за билетами, а мы с детьми собрались погулять. Билеты купились, мы уже пританцовывали от нетерпения, выяснили, во сколько отходит наш поезд и счастливые ускакали гулять и пить пиво. Мы с детьми дошли до набережной, покупая всякую всячину во всех встречных магазинах, пили пиво, чего-то хихикали и чувствовали себя прекрасно. На набережной бросали монетки в воду – чтобы вернуться...

 

По дороге назад встретили Пашу с экипажем, вооруженным до зубов всяческой едой и выпивкой.

 

И только когда вернулись к оставшейся части команды (за полчаса до отхода поезда), нам открылась истина. Серега уже уехал... Ужасу моему не было предела. Оказывается, Серега просил билет до Киева с пересадкой в Москве, и вредная кассирша, совершенно бездушная особа (хоть и молодая, и миловидная), дала Сереге билет до Москвы не на тот поезд, на котором мы все потом ехали, а на другой, который уходил на полчаса раньше. И Серега уже уехал... Без продуктов на дорогу и практически без денег, и когда он должен был отбыть из Москвы в Киев, никто не знал... Женька (совершенно садистски) рассказал мне, как посадил Серегу на поезд и как Серега до последнего ждал, что я прибегу попрощаться... Буквально каждое слово разрывало мне сердце, и до сих пор от воспоминаний о том, как Серега уехал без нас и как я его не проводила, приводят меня в смятение; мне стыдно. Это был единственный прокол в нашем уникальном и очень удачном походе...

 

Подошел наш поезд. Пока мужики загружались, мы с Настенкой быстренько вошли в вагон, дошли до противоположной дверцы в тамбур, поснимали рюкзачки и уселись на них – ждать, когда закончится погрузка, и нас определят на наши места. Сидели рядом с боковыми местами, естественно, нижнее место было занято, как сказали нам соседние тети, да мы, собственно, ни на что и не претендовали, сидели себе тихонечко и терпеливо ждали. В какой-то момент приходит молодой человек в кожаной куртке, увешанной металлическими цепями и всякой подобной фурнитурой, и заявляет нам, крутя указательным пальцем возле моего носа: «Это место мое, я тут оставил свои вещи, и чтобы все было чики-пики». Нам с Наськой стало страшно обидно, это что же такое делается. Мы все-таки благородные туристы, а не бомжи какие-нибудь, и всякий вонючий щенок, младше меня на двадцать лет, будет еще пальцем крутить у моего носа! Я немедленно пожаловалась Женьке, и тот пошел спросить всю компанию (наш молокосос ехал с приятелями – еще два парня и девица, а в багажном вагоне у них имелся мотоцикл, рокеры, короче), чем это наши девочки им помешали. Причем спросил так, что парни притухли, а девица моментально влюбилась в моего Ёжика. Пока мужики распихивали багаж и определяли, кто где будет жить, девица пришла к нам с Наськой, продолжавшим сидеть в последнем купе, стрельнула у меня семечек, заявила, что мужики у нас – класс, особенно вон тот, в очках, и предложила мне меняться: я ей – Ёжика, она мне – двух своих. Я решительно отказалась от ее двух, а на предмет Ёжика сообщила, что он – не моя собственность, сам решает, что ему делать или не делать, но чтобы она была поосторожнее с ним, потому как Ёжик – каратист с третьим даном. И зря я это сделала, потому что девица еще больше воспылала страстью, впоследствии подогретой крепкими напитками, и пока не свалилась окончательно под наплывом чувств и алкоголя, не давала Ёжику никакого проходу. Ее попутчики перепугались насмерть и вели себя тише воды – ниже травы, боясь спровоцировать драку и как следует получить по морде.

 

Мы оказались разбросанными по всему вагону, впрочем, как всегда, и попутчики были не очень любезны и гостеприимны, кроме тех, кто ехал в первом купе рядом с Андрюшиком, расположившимся на нижнем боковом месте. В результате мы все набились в первое купе, сидели, практически, дружка на дружке, как следует выпили (причем, тосты за то, чтобы Серега удачно добрался до Киева, преобладали) и чего-то съели...

 

В какой-то момент вышли с Федькой в тамбур покурить, крепко-крепко обнялись, и я сказала Федьке: «Спасибо!!!» за все – за все, за то, что так все было здорово задумано, за то, что все получилось, за друзей, за Карелию, за север...

 

 

Послесловие

 

Зимой Серега приезжал в Москву – на мой день рождения, и мы дружно-весело почти всей командой налакались в пабе «16 тонн». Весной, когда мы ходили на Полометь (в апреле) и на Мзымту (в мае) с нами был Паша, к сожалению, он не смог пойти в июле на Умбу. Но зато смог пойти Игорь, а также Серега, специально приехавший из Киева. Но Умба – это уже другая история.



4344 Прочтено

Остальные материалы раздела Отчеты
  • Отчет о водном походе по рекам Большая и Малая Лаба
  • Марафон по Южному Бугу на катамаранах 2008 г
  • Водный сплав на катамаранах по Алтайским рекам
  • Катамаранный сплав по маршруту Зеленчук-Аксаут-Кубань (Кавказ)
  • Путешествие на катамаране в районе Кавказкими речками
  • Водный поход по Кутсайоки (Кольский полуостров)
  • Поездка на Кутсу на катамаранах и каяках
  • Черный и Белый Черемош (Карпаты, Украина)
  • Выходные около Киева (р. Ирпень. с. Яблунивка - Высокий Берег)
  • Путешествие на катамаране в районе Байкала и ХамарДабана
  • Поход 4ой категории сложности (катамараны) по реке Пыжа - Бия (Алтай)
  • Водное путешествие 3 категории сложности по рекам Черный Черемош - Белый Черемош - Черная Тиса
  • Отчет о водном туристском путешествии шестой категории сложности (катамараны) по маршруту Чонг-Кемин – Джылуу-Суу – Кара-Каман – Малый Нарын – Нарын (Тянь-Шань)
  • Водный поход по Забайкалью, 2007г (Кочетков А.)
  • Отчет о водном путешествии пятой категории сложности по р.р.Серлиг - Ожу - Бий-Хем - Улуг-Хем (Западный Саян, Тува) (1982 г.)
  • Водное путешествие по рекам Балыктыг-Хем и Каа-Хем
  • Катамаранный поход по реке Нугуш, Башкирия
  • Отчёт о водном туристическом путешествии пятой категории сложности по реке Китой (Восточный Саян) на катамаранах
  • Водный поход в районе плато Путорана
  • Путешествие на катамаране по маршруту Полисарка – Пана – Варзуга
  • Поход на катамаране по р.Кожа
  • Сплав на катамаране по рекам Умбра - Колвица
  • Сплав по р.Парнач, Кольский п-ов
  • Сплав на катамаранах по Осколу, июнь 2009
  • Парусный поход 1 к.с. в районе Днепропетровского водохранилища, 2007
  • Кавказ, р.Белая, ноябрь 2005
  • Поход 6 к.с. по Охотскому морю. Шантарские острова
  • Поход 5 к.с. в районе Восточного Саяна по рекам Додот - Кара-Бурень - Уда
  • Отчет о парусном походе по Байкалу 3-13 июля 2005 г.
  • Связка: Аксаут - Зеленчук
  • Как мы гнались за регатой "Кубок Большого Днепра"

  • Каяки в Харькове


    Активный отдых
    Горячий актив Клуба
    Клуб Активного Отдыха

    Контакты
    +38 (067) 724-52-13
    +38 (057) 750-62-79
    info@activeclub.com.ua

    activeclub В КОНТАКТЕ

    Корпоративный отдых
    О корпоративном отдыхе
    Корпоративный отдых на байдарках


    Сплавы на байдарках и катамаранах

    график сплавов 2020

    июнь
    байдарки
    06.06 - 08.06.2020
    Северский Донец

    20.06 - 21.06.2020
    Оскол

    июль
    катамараны, рафтинг
    10.07.2020
    Северский Донец

    24.07 - 25.07.2020
    Рось

    август
    байдарки
    03.08 - 05.08.2020
    Ворскла

    17.08 - 18.08.2020
    Северский Донец

    24.08 - 25.08.2020
    Оскол

    Дальние походы

    Кавказ, горный поход, Приэльбрусье
    23 августа - 3 сентября 2010


    Кавказ, восхождение на Эльбрус горный поход

    Кавказ, горный поход, Домбай

    Алтай, горный поход

    Байкал,
    хребет Хамар-Дабан,
    пеший поход



    Активный отдых

    Сплавы на катамаранах


    Реклама
    Обслуживание свадеб, экскурсий. Деловые поездки, отдых. 18 мест
    Микрофон, TV, DVD, кондиционер, мягкие кресла.
    Для членов "Клуба Активного Отдыха" - скидки !
    тел.: (057)755-63-28
    моб.: (067)506-24-04

    Наш опрос
    Какие места вы хотите посетить в Крыму ?

    Карадаг
    Белая Скала (Ак-Кая)
    Водопады Джур-Джур и Джурла
    Мраморная и Красная пещеры
    Эчкидаг (пещ. Ухо земли)
    Ай-петри
    Долина Привидений (Демерджи)
    Чернореченский каньон
    Каменные грибы
    Большой Каньон Крыма
    Чатырдаг (Шатер-гора)
    Пещерные города



    Результаты
    Другие опросы

    Ответов: 873
    Комментариев: 2

    Поход на Кавказ
    Горный поход
    по Кавказу, Приэльбрусье, август 2010

    Сроки проведения:
    23 августа - 3 сентября 2010

    Программа похода
    Обсуждение на форуме

    Логин
    Логин

    Пароль

    Секретный код: Секретный код
    Повторить код

    Не зарегистрировались? Вы можете сделать это, нажав здесь. Когда Вы зарегистрируетесь, Вы получите полный доступ ко всем разделам сайта.

    Услуги выездного тира в Харькове, стрельба из лука и арбалета

    При использовании любых материалов с этого сайта прямая ссылка на сайт www.activeclub.com.ua обязательна

    Внимание! Автором "Клуба Активного Отдыха" может стать каждый!
    Присылайте свои заметки, новости, рассказы, статьи, отчеты, фотографии по адресу admin@activeclub.com.ua
    Ваша информация будет рассмотрена и размещена на клубном сайте.




    ACTIVE-рейтинг туристических сайтов. Туризм и отдых
    Copyright © 2006 - 2015 "Клуб Активного Отдыха"
    При использовании любых материалов с сайта Клуба Активного Отдыха - прямая ссылка на сайт www.activeclub.com.ua обязательна

    Copyright © IFrin 3dpixel.ru CG-Inside
    Сайт создан на основе системы © PHP-Nuke распространяемой по лицензии GNU/GPL license.
    Открытие страницы: 0.04 секунды и 60 запросов к базе данных. Время запроса к БД: 0.017069