Когда я впервые оказался на этом лесном озере в Карелии, оно произвело на меня гнетущее впечатление, так как представляло собой вытянутый с запада на восток километровый овал с тремя далеко вдающимися в него мысами. Скалистые берега и прибрежная часть воды были завалены упавшими деревьями. И лишь в самом конце каждого из пяти заливов возвышалась трехметровая стена из рогоза, тростника и камыша.
Не радовала и погода. Было пасмурно и очень прохладно. Низкие, свинцово-серые клочковатые тучи медленно проплывали над озером, изредка изрыгая мелкий противный дождик. Волны, набегая на скалы, шумно бились о берег и с шипением откатывались назад.
Но я приехал сюда не любоваться природой, а рыбачить. А поскольку лодки на озере не было (а ловить кружками без лодки – пустой номер), то я решил построить плот. Благо, что подходящих бревен вокруг было достаточно. Скрепил между собой пять двухметровых бревен, приделал сидение, смастерил весло. Слов нет, мое плавсредство было неказистым и довольно неустойчивым, однако для ловли кружками оно вполне подходило. На нем я каждый день ловил от 6 до 10 щук весом от одного до трех килограммов. Часть из них солил, остальных вялил.
В то памятное для меня утро рыбалка проходила как обычно. Я цепочкой расставил на водной глади кружки и медленно дрейфовал вслед за ними. Полчаса, час – ни одной поклевки. Я собрался уже двинуться к берегу, как один из кружков перевернулся и тут же погрузился в воду. Поскольку пенопластовый кружок не так-то просто утопить, было ясно: попалась крупная добыча.
Медленно подплываю, поддеваю веслом леску и беру в руки кружок. Но как только я выбрал слабину, рыба рванулась с такой силой, что плот очень опасно накренился и только чудом не перевернулся. А рыба тем временем как на буксире тащила плот по озеру, да так, что он то и дело зарывался передней частью в воду. И я с трудом удерживал равновесие.
На середине озера рыба несколько умерила прыть, и я осторожно начал подтягивать ее к плоту. И когда она в нескольких метрах от него сделала свечу – буквально выскочила на метр из воды, я даже опешил, глядя на это чудище. Такую щуку я не только не ловил, но даже никогда не видел.
А рыба между тем с еще большей силой поволокла плот, но теперь уже к левому берегу. Ситуация, надо признать, стала критической. Из-за этой бешеной гонки я в любой момент мог оказаться в воде. Признаюсь, у меня даже мелькнула трусливая мыслишка: отказаться от борьбы – бросить кружок. Однако колебался я лишь мгновение, рыбацкий азарт преодолел страх, и я продолжил сражение.
Я решил утомить щуку. Для этого натягивал леску, делал легкий рывок, как бы подтягивая рыбу к себе. В ответ она делала стремительный бросок, и леска могла бы лопнуть, но я вовремя давал слабину, и этого не происходило. В конце концов, мне удалось подтянуть щуку к плоту, но что делать с ней дальше? Ударить веслом? Однако для такого гиганта это всего лишь щелчок. Правда, у меня на поясе был чехол с туристским топориком, но как его применить?
После очередного, хотя уже и не такого энергичного рывка рыбы, я решил попытаться отбуксировать ее на мелководье ближайшего залива. Закрепив кружок оборотом лески вокруг бревна плота, потихоньку начал подгребать к берегу. Время от времени останавливался и, не давая рыбе передышки, дергал леску, провоцируя ее на рывки. Вот такими крохотными подвижками мы постепенно приближались к зарослям тростника.
В нескольких метрах от них я надежно привязал леску к плоту и тихо соскользнул в воду. Глубина была чуть больше метра. Вынув топорик из чехла, сунул его за пазуху и осторожно начал подтягивать щуку к себе. Увидев меня так близко, она шарахнулась и вновь потащила плот. Но быстро остановилась. Я повторил попытку и, как только голова рыбы оказалась на расстоянии вытянутой руки, молниеносно выхватил топорик и всадил его в щучью голову, чуть выше глаз. Забурлившая вокруг нее вода окрасилась в красный цвет. А я бил и бил… И лишь когда совсем выбился из сил, не обращая внимания на трофей, с превеликим трудом выбрался на берег. В голове у меня мутилось, руки, ноги тряслись и, казалось, были налиты свинцом. Не хотелось ни думать, ни двигаться.
Не знаю, сколько времени я пролежал, а когда очнулся, то уже вечерело. Первым делом посмотрел на озеро. Белое брюхо щуки мерно покачивалось на волнах рядом с плотом. И хотя я чувствовал себя неважно, все-таки собрался с силами, вытащил плот на мелководье, кое-как взгромоздился на него и, с трудом ворочая веслом, направил его к берегу, где была палатка. Щука тащилась на буксире.
Взвешивал я свой улов по частям. Общий вес оказался чуть больше 16 килограммов. Каждый раз, глядя на здоровенную щучью голову с огромной раскрытой зубастой пастью, что стоит сейчас на моем письменном столе, я вновь переживаю события того дня, когда поймал эту рыбу.
