Когда новогодняя апатия уступает место депрессии, мы начинаем ждать весны. Весна приходит, принося нам перепады настроения, странные предчувствия и недоверие к себе; будь у нас деньги, мы бы сильно порадовали нашего психотерапевта. Дождавшись, пока сойдет снег, мы отмечаем грязь снаружи, которую лишь в незначительной степени уравновешивает авитаминоз внутри. После этого мы дожидаемся, пока вырастет трава, но ее тут же засыпает снегом, который угрюмо лежит до последней декады апреля.

Май приносит временное облегчение: всё-таки сморчки. Но сморчки преходящи, а день тем временем становится всё длиннее, ночь всё короче, и первую треть лета мы проводим в бессоннице, нарастающей депрессии, тревожности и безденежьи. Потом, когда запой окончен, а угроза распада семьи вновь отступает на задний план, мы убеждаемся, что вокруг действительно лето – очень жарко, очень сухо, никаких грибов. Обещаний, которые мы от лица лета дали сами себе, пока его ждали, никто выполнять и не собирается. Чувствуя себя обманутыми, мы потихоньку доживаем до середины августа, когда погода резко портится, а каждый встречный норовит заявить, что лето, дескать, кончается. В это время мы чувствуем парадоксальное облегчение.

И тут снова становится тепло и солнечно. Тут наступает настоящее лето – то самое, от которого никто не ждет уже ничего особенного, то, которое ни к чему не обязывает ни нас, ни мир вокруг. То, которое есть просто совокупность теплой погоды, свежей еще зелени, ну и, конечно, грибов. В этом сезоне второе, настоящее лето удалось на славу.

Все цвета этого лета – в ведре с очищенными грибами. «Грибность» передвижения по нашим буколическим березкам составляла вчера около 50 подберезовиков в час. Говоря «подберезовики», я имею в виду просто лекцинум с черной, коричневой или крапчатой шляпкой. В ведре, будучи очищены и порезаны, они демонстрируют целую гамму различий. Какие-то остались белыми, другие порозовели, третьи почернели, четвертые приобрели удивительную бирюзовую окраску. Красиво!..

Местные жители изучают мои березовые похождения внимательно и, кажется, с легкой брезгливостью; ощущается нечто вроде «хочешь жить как человек – вот и делай, что все люди делают». А что делают сегодня все люди? Сегодня все люди собирают опята. Собирают машинами, тачками, ведрами. Приехал даже угрюмый толстый инвалид на своем ушастом «Запорожце» - он непроворно подбирается, лавируя по расквашенной лесной дороге, почти что к самым грибам и меланхолично набивает целый багажник, который у «Запорожца» расположен непременно спереди. Странно в эти дни выглядит человек, бороздящий березовое малолесье в поисках раздутых подберезовиков и крошечных белых пуговок – белых волнушек. Люди всего этого не одобряют.

И только странствующий мозг, присевший отдохнуть на шляпку какой-то коллибии, относится ко мне с пониманием и сочувствием.

Игорь Лебединский, 30.08.2009