Как-то уже повелось, что в последние годы моя весна начиналась зимой. Буквально с нового года, я начинал захаживать в туристические магазины, просматривать публикации в Интернет и копаться в личных вещах. Делал какие-то записи, собирал информацию, воображал. И всё же основным знамением грядущей весны становился вынос гидрокостюма. Доставая пролежавшую в загашниках шкурку царевны лягушки, я преображался. Мысли бегали, руки чесались и если бы, в тот момент у меня было весло, то… но, весла не было. Так и в этот раз, уже по привычке я прикупил новое термобелье, брюки из непромокаемой дышащей ткани и, взамен утерянного, новый перочинный нож. Я начал собираться. Начал готовится к следующему походу, так и не приняв для себя прошедший.

Прошлогодняя весна сулила большую воду: снега было много и сходил он крайне медленно. Помню, что на раскатку у поселка Володарского отправились лишь мы с Пашей. У остальных, как-то не заладилось, а нам не терпелось опробовать свой новый катамаран. День прошёл хорошо, как и сама раскатка. Кое-что стало понятнее, что-то осталось сокрытым, но в целом, настрой на предстоящий поход сформировался. А потом, всё закрутилось, завертелось и, как водится, уже в поезде я понял, что мы в походе.

Так было в прошлом году, а в этом, вместо того чтобы достать гидрокосюм, я собрал в папку все свои записи по прошлому году и отложил в сторону. Возможно, когда-нибудь я ещё вернусь ко всем своим замыслам по описанию весеннего похода 2005 года, но явно не в этот раз. В силу ряда причин у меня не получилось написать так, как задумывал. Не получилось раз, другой, третий и так можно было бы до бесконечности, если бы не новая весна. Она пришла не зимой, как обычно, а много позже. В этом году весна не стала торопиться и насколько возможно, оттягивала своё начало. Середина апреля, через две недели майские праздники, а я всё ещё вне времени и вне самого себя. Растерян и сбит с толку. «Обманули!» – как когда сказал про внезапно закончившуюся для сплава реку. Я не надеялся, я был уверен, что за пару часов сплава пройти реку нельзя. И что весна обязательно должна быть на воде.

В тот год мы прощались с Кавказом. Наша группа вышла на маршрут нашим классическим составом – четверка и две двойки. С нами не было Жени, и не было и дня, чтобы мы не вспоминали об этом с сожалением. В остальном, по составу команд мы шли так, как старались ходить во все свои предыдущие маршруты. А маршрут на тот год был намечен заманчивый. Связка рек Аксаут – Большая Лаба. И та и другая были одновременно и знакомы и неизвестны. И ту и другую хотелось пройти.

Многие годы подряд выражение: «Весна – майские – Кавказ» - было чем-то вроде мантры, заученной наизусть и ставшей подобием обеда – пропустить можно, но на десятый раз как-то уже и не с руки. На тогда, по общему мнению, Кавказ должен был завершиться весенним походом и, по крайней мере на пару тройку лет, остаться только в наших воспоминаниях. Мы решили, что из того, что было бы нам интересно, за исключением Белой – пройдено. А до Белой, неплохо бы посмотреть и другие места, например Саяны и Алтай. Не то чтобы река Белая осталась нам «не по зубам», вовсе нет, просто интересы наши как обычно простирались намного шире, чем покорение, завоевание и получение очередных и внеочередных. Нам хотелось чего-нибудь ещё. И поэтому, прежде чем проститься, весенний Кавказ 2005, планировался как вполне спортивный.

Скажу сразу, Кавказ не хотел отпускать нас. Видимо было в его понимании что-то не совсем правильное в нашем настойчивом желании уйти. Что-то, что ему не понравилось. Я не стану утверждать, что все вещи имеют своё предназначение и события происходят так как им предписано происходить. Но той весной, было что-то такое необъяснимое во всём, что с нами творилось. И сам Кавказ был другим.

Запомнился Черкесск: пограничный пункт и взвод солдат возвращавшихся с футбольного матча, жаркое южное солнце, молоко со свежими лепешками в заваленном рюкзаками салоне УАЗика, стриженные Леша с Ильей, мы, с Настей и Сергеем (Brioni), снующие по центральному городскому рынку в поисках сплавной обуви и провианта, дороги, вернее их отсутствие и конечно же местные жители – настоящие черкессцы: истинное лицо Кавказа.

А ещё… моменты, при воспоминании о которых у меня до сих пор сжимается сердце. Саша Нарышев, тот самый Саша, молодой весёлый мужик, лихо забросивший нас на всё том же УАЗике на Большую Лабу в 2003 году. Седой и сильно постаревший, настолько, что я было его и не узнал. Его чумовой товарищ, рассказывающий всякие байки и живо интересовавшийся нашей группой, его взгляд, на всех нас, так словно бы и он тоже с нами, и ему тоже на утро на воду. Эльбрус. Крест на горе на берегу Аксута. Вид с полки той горы на Аксаут и на прилегающие окрестности. Большая Лаба – пороги Затычка, Кирпич, Прощай Родина. Недолгий разговор на берегу над Прощай Родиной. Двенадцати часовая переброска на Большой Зеленчук. Пыль. Зеленчукские храмы. Полужилой посёлок с опустевшими домами и заброшенной школой. Пастух, пасущий лошадей на ступеньках одного из храмов. Каменный идол. Зеленчукская обсерватория и кучка людей оторванных от жизни, но привязанных чувством долга и безысходности к некогда великому и казавшимся вечным СССР, огромному телескопу, бесполезно смотрящему в черною бездну Вселенной. Голос экскурсовода. Руки женщины продававшей открытки с каменным ликом Христа, местной достопримечательностью проявившейся на срезе одной из скал, и фотографиями нашей Галактики. Мелкий противный дождь. Космический безжизненный пейзаж. Чувство гордости и обиды за своё отечество. Тихая ночёвка в заповеднике. Вокзал и здесь же купленные шахматы. Взгляды прохожих. Мороженое, везде, где только можно, вплоть до самого перрона. Поздний вечер Курского вокзала в Москве и слова, которых потом не нашлось в течение всего года.

У нас была цель и было желание. Мы знали куда и зачем мы идём, и самое главное, знали себя. Немногие согласятся со мной, что тот поход удался. Немногие вообще что-то скажут по этому поводу, кроме того, что это было. Для меня – весна 2005 года – стала одним из самых непростых моих маршрутов. И дело здесь не в сложности препятствий или нагрузках. С этим, как говорится, мы уже давно свыклись. Дело в том, что морально он складывался непросто.

Как и говорил, не хватало Жени, вроде бы на первый взгляд и не столь уж, но под вечер становилось заметно. Общий настрой вилял из стороны в сторону. Желание некоторых парней при случае бросить всё и махнуть в Сочи, хоть и казалось из ряда шутейных, но в голове сидело основательно. Лаба – река, ставшая переломным моментом всего маршрута, отказ от прохождения которой конечно оставил нас невредимыми снаружи, но внутри пошатнул основательно. В итоге и Зеленчук, и заключительную часть похода воспринималась как вынужденная, но нужная и нудная ЧХВ до антистапеля. И как логичное заключение, скорее не праздник, а просто ужин в шашлычной на перроне многажды известного нам вокзала.

Но, повторюсь – тот поход удался. Он не был победоносным или каким-то из ряда вон эмоциональным и отвязным, к чему мы себя старались приучить в последнее время. Он был нелегким, трудовым и насыщенным. Где-то на выносливость, в чём-то на обнуление. Он стал похожим на работу, на будничность, со всеми её эпитетами, но именно в этим он и был интересен. Команда показала себя как команда, не разорвавшись, не перессорившись, стиснув зубы и приняв решение, каждый делал свою работу вне зависимости от своих амбиций и своего желания. Общее командное мнение – именно в этом походе проявилось ярче, чем когда-либо.

Что же касается самого маршрута, то есть что вспомнить и будет что вспомнить потом. Каждый, кто прошёл ту тривиальную для нас связку из двух рек, на самом деле прошёл чуточку больше, чем ему показалось.

Да и реки, я вам скажу, Кавказ в том году показал во всей красе. Воды было много, причем везде. Первым мы увидели Аксаут. Красивая интересная река. Конечно не настолько сложная, как все остальные, но и у нас там были свои моменты. В целом реку прошли без просмотра, сходу за полдня. Впечатлений же хватило ещё на несколько. Сделали переброску на Большую Лабу и уже с самого начала поняли, что трудностей не миновать.

Осмотр порога Затычка затянулся. Такой Затычку никто из нас раньше не видел. Показательный обливной камень был залит, а вода в самом пороге пенилась как в котелке. Конечно, идти Затычку было возможно, но для этого нужно было бы прийти к ней пустым – без мыслей о доме, семье и т.д. и т.п. И тогда это был бы равный бой – противостояние, а не выживание. Второй показательной порог на реке – Кирпич, получил в дополнение к самому себе преграду из поваленного дерева, образовавшего на входе внушительное препятствие. В этом случае – идти Кирпич, означало бы поставить на карту чуть больше, чем только свою жизнь. Вероятность спасработ была в сторону их проведения, нежели отсутствия. И заключительный аккорд – порог Прощай Родина. Помню, когда шёл Прощай Родину с Пашей в 2003 году, спиной запомнил хороший слив и навал на скалу, как работал, что есть сил и как на мгновение остановившийся катамаран потянуло назад, но неожиданно отпустило. Было боязно, но страшно не было. В этот же раз, глядя на то, что творилось в Порощай Родине, было немного страшно. Сам слив и мощь потока проносившегося через него впечатляли без слов.

Как говорил ранее, Кавказ показал нам себя во всей свой красе, прощаясь с нами ни как покоренный или непонятый, а как сильный соперник, показывающий свою силу равным себе. И словно в подспорье, для ускорения принятия нами решения на горизонте перед Прощай Родиной мы увидели несколько катамаранов. Оказалось, что какая-то группа уже проводила спасработы и по всей видимости безуспешно. На наших глазах в пороге легли два катамарана подряд, при чем один ушёл дальше в следующий порог ПП. Группа видимо было деморализована, потому как не реагировала на наши сигналы, и оттого стоявший на страховке катамаран слишком поздно отчалил за ушедшими самосплавом гребцами. Глядя на всё это безобразие, командой было принято решение: по такой воде Большую Лабу – не идти. Причин было несколько, но основная – здравый смысл.

Потом был жестокая и поистине изнурительная переброска на реку Большой Зеленчук. За двенадцать с половиной часов мы исколесили казалось весь Северный Кавказ и покрылись всей его пылью. На Зеленчуке мы были уже поздно ночью и, в потемках поставив палатки, мгновенно уснули. Утром был Большой Зеленчук. И он в свою очередь преподнёс нам уже свои сюрпризы. Река, многими пройденная ни по одному разу, той весной была в силе и во всей красе. Некоторые пороги смыло, но те, что остались, оказались очень интересными. За день прошли и Зеленчук. Заночевали на территории заповедника. Потом были экскурсии в зеленчуксую обсерваторию, самую большую в России, с самым большим в России, но уже не в Мире телескопом, зеленчукские с трудом восстанавливаемые храмы и местные поселения. Вокзал. Шашлык. Поезд в Москву.

Примерно такой была весна 2005 года, майские праздники, Кавказ. Для нас она началась ещё зимой, когда мы обсуждали маршрут и выбирали реки. В какой-то момент было сложно поверить, что у нас вообще что-нибудь получится: не то что пройти маршрут, а даже просто собраться. Маршрут был пройден. Пройден, с учетом возникших трудностей и своевременным их решением, успешно. Когда-нибудь, я обязательно напишу про те дни, что мы провели на Северном Кавказе 2005 года. И надеюсь, что это будет сказано совсем другими словами и в другой форме, но сейчас, когда наступает весна и впереди майские праздники 2006 года, мне нечего сказать себе, кроме того, что впереди лето, отпуск, Саяны.


Источник